Гончие преисподней

– Папа, она мне руку сломала! Сука… Франсуаз покачала головой.

– Вы плохо его воспитали, – констатировала она. Два его товарища попытались вступиться за Виже.

Наверное, ссора между их главарем и наместником глубоко впечатлила апашей, и они стали поступать так, как привыкли всегда, – вразрез с чувством самосохранения.

Люди так часто поступают вопреки разуму, что я спрашиваю себя – не было бы лучше многим из них вообще лишиться этой способности, раз она только их отвлекает.

Франсуаз ударила одного из апашей кулаком в пах; парень закричал так, словно его вставший член вколотили в тело, как гвоздь в деревянную балку.

Второй замахнулся, демонесса позволила ему нанести удар. Парень нанес воздуху сокрушительное поражение, девушка взяла его за руку и резко сломала ее.

У апаша еще оставались две ноги и рука, чтобы продолжать отстаивать свои честь и достоинство. Но он нашел, что в отступлении тоже есть приятные стороны. Парень отполз в кусты; боль в сломанных костях была очень сильной, и он вцепился зубами в ветки, чтобы не закричать.

– Простите ее, – сказал я. – Она не всегда умеет остановиться… В пять часов, наместник.

Аргедас не без гордости – а ее сложно было ожидать в таком человеке, как он, – произнес:

– Я не боюсь угроз, ченселлор. Или ваша девочка и мне повыбивает зубы?

– Она может, – заверил я. – Но я никогда не прибегаю к угрозам.

ГЛАВА 14

– Как мы заставим наместника отменить «Закон о беретах»? – спросила. Франсуаз.

– Разве то, что происходит в этом городе, не кажется тебе странным? – спросил я вместо ответа. – Борьба за власть, политическая оппозиция, уличные беспорядки – и все это вокруг такого ничтожного повода, как древний закон, который был забыт много сотен лет.

– Что же в этом странного? – отозвалась Франсуаз. – Для борьбы за власть не нужна причина. Сама власть – достаточный повод, Майкл.

Когда я постучал в высокие двери дома Карлиты Санчес, солнце уже нанизалось на шпиль кафедрального собора. Нам предстояло поспешить, если мы хотели закончить все к заседанию магистратского Совета, а вообще-то я полагал, что лучше поторопиться, нежели провести в Бармуте еще один день.

Калитку открыла маленькая нимфетка; она не казалась юной благодаря косметике и совершенно взрослому платью. Я задумался, отчего она не использует образ полувзрослой лолиты. Многие из тех, что посещают подобные заведения, возбуждаются при виде сексуальных малюток.

Позже я понял, что все-таки ошибался – люди, что ходили в дом Карлиты Санчес, были иного склада.

Да, они были подвержены пороку так же, как и любой человек, будь он жиголо или архиепископ. Но каждый человек понимает порок по-своему и по-своему предается ему. Я знаю множество таких, кто счел бы Франсуаз изврашенкой, и, пожалуй, столько же, кто считает ее закомплексованной скромницей.

В голову обитателей Бармута не могла прийти мысль о том, чтобы заниматься любовью с несовершеннолетней, – просто потому, что они считали это не обычным грехом, а грязью.

Я знал девушек, которые сочли бы грязью любую сексуальную позу, кроме традиционной.

– Вы что-то хотели? – спросила лолита.

Она хорошо знала, что имеется в виду под словом «что-то». Я отметил про себя, что она пользуется косметикой гораздо более умело, чем Карлита Санчес.

– Только один вопрос, – сказал я. Девушка томно потянулась.

– У меня уже готов ответ, – сказала она. – Да…

– Я хотел спросить о Виже Гайто, – произнес я.

Я торопливо продолжил, чтобы юная красотка не истолковала мои слова неправильно:

– С кем он встречается? У него есть подружка?

– О да, – ответила нимфетка. – Ее зовут Джорджия. Виже – такой статный парень… К сожалению, он совсем не заходит к нам.

– Верится с трудом, – усмехнулся я.

– Это правда, – ответила девушка. – Конечно, он часто здесь бывает, с друзьями. Пьют, веселятся. Его дружки берут девочек, а он нет. Ему подавай девочек из приличных семей… Таких, как Джорджия. Чертов гордец.

Я улыбнулся, почти против воли.

Отношения Аргедаса и Виже вновь наполнялись новыми оттенками красок. Отец приучил сына быть разборчивым в связях с женщинами, и этот урок нашел отклик в самолюбивом сердце парня.

– Но все это было до того, как в городе появились вы, – зачастила лолита. – Может, все-таки войдете? В это время мы не работаем, мне будет приятно побыть с вами просто так, из приязни…

Откуда она взяла это слово?

– Спасибо, но нет, – проговорил я. – Лучше скажи, где я могу найти Джорджию.

Наемник в темном доспехе из адаманта следовал за нами на небольшом расстоянии. Он делал вид, будто оказался здесь совершенно случайно.

Сперва я не мог понять, для чего Аргедас послал за нами соглядатая, он же мог увидеть весь город, где бы ни находился. Ответ оказался прост до безобразия. Чужой в чужом городе, наместник не знал культуры бьонинов, не понимал ее, а потому и не умел пользоваться ее дарами.

Пословица гласит – в своем доме и стены помогают. Потому горе тем, кто пытается стать хозяином в чужом.

– Как бы нам от него отделаться? – рассеянно спросил я. – Нет, Френки, не стоит проламывать ему череп. Давай придумаем что-нибудь более изящное…