Гончие Гавриила

Гашиш растет высоко в горах. Джон Летман наблюдает за урожаем, торгуется с крестьянами и договаривается, чтобы они доставили урожай. Наверное, одного из таких крестьян мы с Чарльзом и видели у задних ворот. Дар Ибрагим какое-то время использовался как центр гнусной торговли, может быть даже задолго до того, как в него въехала старая леди. Это идеальное место для очистки и укрытия любого, попавшего в ситуацию Генри Графтона ― одинокая крепость на горе. Тем более, если ее содержит старуха с сильной волей, которая не желает принимать посетителей и (как ее прототип леди Эстер) неоднократно нарушала законы, и готова продолжать это делать ради друга. Я не думала, что бабушка стала бы прикрывать Графтона, пойми она, каким бизнесом он занят, но, несомненно, его история и описание того, что они с Летманом делали в подземной кладовой, были вполне приемлемыми. И роль Летмана в бизнесе стала патетически ясной. Он, очевидно, начал достаточно невинно. Графтон убедил его, что покурить иногда совсем не вредно. Со временем он перешел на более сильные наркотики, что гарантировало его зависимость и постоянную помощь. Не бабушка Ха в этой истории была жертвой, теперь я имела все основания верить, что Графтон берег ее, а Джон Летман.

И я очень боялась, что ожидаются еще две жертвы. Графтон может сколько угодно настаивать, что не желает вреда мне и Чарльзу, но людей убивали и по менее значимым причинам, чем состояние, вложенное в наркотики, и смертный приговор, раз уж Графтон оказался турецким гражданином. Он вряд ли считал, что мы с Чарльзом не сообщим все куда следует, как только освободимся. При этом мне, а скорее всего и кузену, до жути аккуратно выдали всю необходимую для этого информацию. Понял Графтон это сейчас или пока нет, нас все равно придется убить для спасения собственной шкуры.

Дверь, судя по всему, была очень массивной. Я не слышала движения в коридоре, но дверь неожиданно открылась и появилась Халида, как всегда с подносом в руках. Она была одна и удерживала все одной рукой, а другой открывала дверь. Из этого я сделала вывод, что захватчики вполне представляли жалкое состояние, в которое я вошла от их наркотиков. Она остановилась, поддерживая дверь плечом, и уставилась на меня с уже привычными осуждением и враждебностью.

― Значит, вы проснулись. Вот ваша еда. И не думайте, что можете отпихнуть меня и убежать, потому что попадете к запертым задним воротам, ключа нет, Яссим в переднем дворе, а мужчины в комнате леди.

Я скорчила мрачную физиономию.

― Знали бы вы, как смешно это звучит по-английски…[19]

― Quoi?[20]

― Не обращайте внимания. ― На фоне ее потрясающей грациозности и зеленого шелка я чувствовала себя ужасно. И я не думала, что могу еще раз попроситься в ванную. Я не пыталась встать на ноги, а тихо смотрела, как она идет ко мне с подносом. ― Халида…

― Да?

― Полагаю вы знаете, что они ― мужчины ― делают, зачем они заперли нас, меня и моего кузена.

― О да, Джон, ― она произнесла имя явно с хвастовством, ― рассказывает мне все.

― Ты везучая девушка. Он тебе рассказывал, как наказывают за торговлю наркотиками?

― Quoi?

― Даже в этом грязном углу грязного мира? Даже в Бейруте? Джон не предупредил тебя, что сделает полиция с тобой и твоим братом, если обнаружит, что происходит в Дар Ибрагиме?

― О да, ― она улыбнулась. ― Все это знают. Все это делают здесь, в Ливане. За много лет до приезда доктора мой брат привозил гашиш вниз с гор. Только смелые мужчины носят его с гор к морю.

Думаю, бесполезно было надеяться, что это примитивное существо увидит, что происходящее отличается от чего-то вроде историй про храбрость Робин Гуда. Крестьянину гашиш приносил удовольствие и деньги. Если неразумное правительство решило запрещать выращивание конопли для личных целей, остается только это правительство обдурить. Все очень просто. Тот же самый менталитет, который в более развитых обществах утверждает, что хорошо обходить налоговое законодательство и превышать скорость.

― Не надо так бояться, ― сказала Халида с осуждением. ― Думаю, они не собираются убивать тебя.

― Я не боюсь. Но думаю, что тебе стоит испугаться, Халида. Нет, послушай, не уверена, что ты полностью понимаешь, что здесь происходит, я не совсем уверена, что Джон осознает полностью, во что он впутался. Это вовсе не случай, когда ты и твои друзья тихонечко покуривают, когда хочется, или твой брат перестреливается с местной полицией по дороге к морю. Это намного больше. Это большой бизнес, и правительства очень важных стран горят желанием прекратить все подобное. Надеешься убежать вместе с Джоном, когда весь товар уедет, и вы получите деньги? Куда, по-вашему, вы отправитесь? Не в Сирию, там вас в любой момент поймают. Не в Турцию, там за это приговаривают к смерти. То же относится к Ирану, Египту и много чему еще. Поверь, Халида, это лишает будущего и тебя, и Джона. И не думай, что он сможет взять тебя в Англию, потому что вас возьмут и там, как только мы с кузеном откроем рты.

― Может быть, вы отсюда долго не выберетесь.