Гончаров влезает в аферу

- О-о-о! Этот садист издевался надо мной не только физически. Несколько раз он с подробностями, детально рассказывал, как они издевались над мужем перед тем, как задушили. Установка от Головина была четкая: узнать, где спрятано золото. Но Степан, как и я, этого не знал. Они все равно его бы убили, ведь только мертвого Князева можно было обвинить в фальшивомонетничестве, и вся вина за многие их собственные дела легла бы на него - мертвого. А посадить за убийство должны были какого-то мента, который чуть позже должен был явиться в нашу квартиру.

- Это меня! Стоп! Откуда вам так хорошо известен весь ход событий и замышляемый план?

- Я же говорю, что так они издевались надо мною. Видимо, давали этим понять, что я уже не жилец и таиться передо мной не имеет смысла. Я знала почти все. Не знала только про маму. Как у него поднялась рука? Он ведь с ней лет пять прожил...

- И все же - как они вас забрали?

Она судорожно передернула плечами, вспоминая:

- Издевались долго. Сначала я пыталась уговорить их, просила, умоляла, грозилась пожаловаться мужу - они только смеялись. В конце концов мне стало все равно.

Уже уводя меня, велели написать записку мужу, чтоб не искал. И тут меня осенило. Это была единственная возможность дать знать Степану, что меня увезли силой. Я сознательно сделала несколько грубейших грамматических ошибок, надеясь этим привлечь внимание.

В пятницу вечером мы выехали на машине, а в воскресенье рано утром, еще темно было, я очутилась здесь. Всю дорогу меня пичкали какими-то таблетками, и я мало что помню. Завтра-послезавтра они хотели посадить меня на иглу.

- Что будем делать? - тоскливо проговорил Ступин.

- Что делать? - спросил и я.

- Бежать, - ответила женщина.

- Нет! - возразил я. - Сколько сейчас? Восемь? Поезжайте, Володя, привезите ментов. Это единственно верный путь - говорить только правду. Другого выхода я не вижу.

- Нет! Никто из вас никуда не пойдет.

Тупое аккуратное рыльце пистолета черным зрачком внимательно смотрело мне в лоб. Мы со Ступиным недоуменно переглянулись.

- Вы останетесь здесь, - продолжала Лия, - а уйду я. Руки на затылок. Стоять.

Заметив, что Ступин двинулся в сторону, она перевела пистолет на него.

А этого-то ей делать и не следовало. Падая за холодильник, я что было сил толкнул его на герровскую внученьку. И тут же, не давая Лие опомниться, подкатился к ней и прижал ее руку к полу, выбивая пистолет.

- Гони в милицию, - приказал я Ступину, с интересом наблюдавшему за нашей возней.

Лия наконец успокоилась. Она лежала на животе с вывернутыми за спину руками. Я же, сидя в трусах на ней верхом, прикидывал, чем бы связать ей руки.

- Отпустите, больше не буду! - закричала она отчаянно.

- Откуда у тебя пистолет?

- Из лифчика.

- А что там еще есть?

- Ничего больше, отпустите.

- Чей пистолет?

- Головина. Когда он шлепнулся, я вытащила из его кармана.

- Похоже на правду. Да иди же ты, кому говорю! - подстегнул я Ступина и отпустил Лию.

Она села, утирая слезы и размазывая по щекам грязь.

- Пойдемте в подвал, - дождавшись, когда уйдет Володя, предложила амазонка.

- Чтоб ты меня там закрыла?

- Нет! Я придумала!

- Что?

- Вас как зовут?

- Константин Иванович.

- Константин Иванович, у нас мало времени, очень мало. Пойдемте.

- Нет, Лиенька, я с тобой больше не играю.

- Но времени в обрез.

- Почему же?

- Менты придут - и все! Кончен бал.

- Вот и хорошо. Мне как-то надоело кружиться вальсом, глядя в черные дула пистолетов.

- Тебя Степан нанимал?

- Просил помочь, - уточнил я.

- Заплатил?

- Да. Аванс!

- Но ты же работу не выполнил.

- Деньги нашел. Жену тоже.

- Сколько он обещал?

- Десять "лимонов".

- Я дам больше.

- Колышком по головушке?

- Дурак ты легавый, да я нашла золото! - вдруг отчаянно завопила она на весь дом.

- Вот и хорошо, - ответил я, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Решил потянуть время, поинтересовался, где же она его нашла.

- Где надо. Пойдем.

- Ладно, пойдем, - согласился я, отрывая от холодильника электропровод. - Только сначала я тебе ручонки обезврежу.

Торопясь, она помогала мне связать свои руки. А когда все было готово, выскочила первой и через трактир, потом кухню увлекла меня в подвал, в давешнюю нашу западню. По дороге предупредила:

- Только Головина с пацаном надо оттуда убрать, чтоб не видели!

Что ж, довод резонный. Отомкнув одну пару наручников, я погнал очухавшихся убийц наверх. Все же Лия не выдержала, вцепилась связанными руками Головину в глотку, завыла, раздирая кожу ногтями, окрашивая себя и его кровью. Оттолкнув ее, я вывел бандитов во двор и снова защелкнул их "хороводом" вокруг березы.

Когда спустился назад, Лия уже вытащила несколько кирпичей из кладки, открыв нишу, в которой стояли шесть металлических банок-сейфов с наглухо закрученными массивными крышками.

Лия вся горела и пылала.

- Возьми крайнюю слева, возьми же! Возьми, ну!..

Я приподнял тяжелый вороненый цилиндр весом килограмма на четыре.

- Ну, и что дальше?

- А теперь следующий. Ну да бери же, Константин!

Я попытался взять вторую банку, но не смог.

- Привинчена, что ли?

- Ага, привинчена, - звонко засмеялась Лия. - Да двумя, двумя руками, олух!