Гончаров и смерть репортера

- Костя, я с ним недавно разговаривала, он сейчас явится, ты не во что не вмешивайся, предоставь мне самой все ему объяснить. Я уже сказала, что нам были вилы и если бы ты не принес деньги, то нас бы убили. Но ведь так оно и было на самом деле, или я не права?

- Нет отчего же, права, только пожалуйста лежи и не волнуйся. Начальник милиции пришел через час и сразу же начал непристойно себя вести. Своими хулиганскими действиями он довел Милку до истерики. Потребовалось масса времени и усилий, чтобы объяснить ему, что иного выхода у нас не было. Но успокоился он только тогда, когда понял, что у его дочери случился выкидыш.

- Тебе в конце концов что дороже, собственная карьера или я,

- жалостливо посскуливала Милка, демонстративно обхватив низ живота и морщась от боли.

- Надо было меня поставить в известность, а не дурачить как пацана, Мы бы их взяли тепленькими.

- Конечно, вместе с нашими трупами.

- Огрызнулась Милка.

- А может быть ты этого и хотел, дорогой родитель, тогда ещё не поздно.

- Нет, это выше моих сил, ты хоть представляешь какие могли быть последствия если бы я вчера официально принял эти деньги? Позор! Что вы намерены делать дальше, вы не боитесь, что зная ваш адрес, они ещё не раз вас проведают?

- Они нет.

- Почему ты в этом так уверен?

- Потому что они уехали далеко и навсегда.

- Какой умный, вернуться можно даже с Северного полюса.

- С Северного полюса вернуться можно, но от туда куда уехали они никто ещё не возвращался.

- Что

- о

- о?

- Мне показалось, что ещё немного и полковника хватит удар.

- Что ты такое мелишь, или ты рехнулся, или я чего

- то недопонимаю.

- А что, папаша, по твоему лучше бы мы там остались?

- Опять визгливо вклинилась Милка,

- Скажи спасибо, что все случилось именно так, а не иначе.

- Какой ужас, моя дочь стала убийцей.

- И ты бы им стал, когда бы у твоего виска полсуток держали автомат. Уверяю тебя, очень неприятное ощущение. Что нам, рядовым гражданам остается делать, если наша доблестная милиция уже не может защитить горожан от произвола банд и гриппировок?

- Боже мой, замолчи. Костя где это произошло?

- Могу сказать, только стоит ли, чем меньше вы будете знать, тем меньше вам придется притворяться когда они найдуться. Если они вообще найдуться.

- Да, ты прав, но где в таком случае деньги, не могли же вы их закопать вместе с трупами.

- Именно так мы и сделали,

- живо и категорично вклинилась Милка,

- И пусть этот вопрос тебя больше не тревожит.

- Да, наверное так оно лучше, один черт мне уже пенсионный чемодан собирают. К середине лета думаю соберут. Да и тебе, Костя надо на этом деле ставить точку. Копать его глубоко значило бы копать себе могилу. Продадим квартиры и махнем куда

- нибудь к морю, купим небольшой домик и заживем себе на радость.

- Да, конечно, вы фотографии

- то отпечатали?

- Отпечатал, причем лично, и вместе с негативами ещё вчера положил их тебе на стол. Господи, да вот же они.

- Ефимов протянул мне три фотографии одного и того же лица.

- Я не стол печатать сельский пейзаж и прочее,отшлепал только этого мужика.

- Спаситбо, вам не приходилось его видеть раньше, где

- нибудь на светских раутах в высоких кругах?

- Нет, я впервые его вижу, кто это может быть?

- Не знаю,про себя я окрестил его Большой Мен. Но является ли он таковым пока не знаю, нужно кое что проверить.

- А может ну их всех на йех. Великое это дело, остановиться вовремя.

- Полностью с вами согласен, но Дунаев был моим хорошим знакомым и я хочу, чтобы его убийцы были найдены. В связи с этим у меня к вам будет маленькая и последняя просьба. Вы помните мы с вами говорили о некоем Викторе, бывшем сожителе сгоревшей Марго, ныне благополучно проживающем в одной из наших многочисленных зон?

- Естественно, пока я ещё не страдаю склерозом и отлично помню, что обещал о нем навести справки. Я не забыл и займусь им на этой же неделе. А теперь хватит об этом, дайте чего

- нибудь пожрать. Открытое кафе у Пяти Фонтанов начинало функционировать с десяти часов, но уже в девяь сорок пять под его зонтиком можно было заметить не совсем трезвую фигуру утреннего страдальца Константина Ивановича Гончарова, одетого весьма своеобразно. Комуфляжные штаны и десантные ботинки плохо сочетались с просторным штатским пиджаком, но сделал я это сознательно, потому чио в его карманах удобно расположились две водочные бутылки заправленные водой и газовый пистолет. Одну настоящую, ополовиненную бутылку, я запрятал под ножку стола, так чтобы её хорошо было видно всем окружающим алкашам. Первым кто попался на мою удочку была буфетчица. Открыв бронированный щиток амбразуры, и высунувшсь из неё по пояс она громко затрясла грудями и с негодованием объявила мне кто я есть.

- Алкаш несчастный, расселся здесь, быстро уматывай.

- Пардон, леди, позвольте вам заметить, что вы не правы по сути, потому как похмелившийся алкаш не может быть несчастен. В душе только что выпившего алконавта поют скрипки Моцарта и щебечет утренний соловей.

- Ты мне тут не философствуй, проваливай поскорее, здесь тебе не распивочная.