Гончаров и маньяк

Не спеша и равнодушно я подошел к двухметровому бетонному забору, призванному охранять покой и благоденствие семейства Ланских. То, что за мной следит видеокамера, я знал почти наверняка, а вот о наличии или отсутствии злобных тварей я мог лишь догадываться. Ну что же, поживем увидим. Так же неторопливо и безразлично я нажал кнопку переговорного устройства с левой стороны глухих металлических ворот и, улыбаясь, глядя на небо, ждал ответа.

- Что вам нужно? - через некоторое время спросил меня мужской бархатный голос.

- Войти, - естественно и непринужденно ответил я.

- А вы, оказывается, шутник, - с неподдельным весельем отметил динамик. - А зачем хотите войти и по какой надобности?

- Ну шутник-то из меня никудышный, человек я серьезный, а войти я хочу с единственной целью - повидаться и поговорить с господином Ланским. Как мне подсказали, он проживает именно в этой избушке на ножках Буша. Так ли это?

- Проживать-то он проживает, вопрос в другом. Захочет ли господин Ланской с вами разговаривать? Что тогда?

- А ничего, я просто развернусь и уйду. Но думаю, что он много потеряет, лишившись такого собеседника, как я. Разговор со мной несомненно принесет ему удовольствие, и он почерпнет массу полезных сведений.

- А вы там один? - с некоторой тревогой спросил он.

- Что за вопрос? Вы же сами прекрасно все видите - позади меня выстроилась целая дивизия солдат, а в лесочке неподалеку расположились три батареи легкой полевой артиллерии.

- Шутник вы, батенька, шутник. Ну да ладно, входите.

Щелкнул ригель магнитного замка, и калитка, врезанная в правую створку ворот, приоткрылась, давая мне возможность войти во двор, где меня могло поджидать множество самых неожиданных сюрпризов и неприятностей.

Была не была! Бог не выдаст, а свинья не съест, подумал я, включил диктофон и решительно шагнул во двор.

- Стойте там, где стоите, - не успел я сделать и пяти шагов, как меня остановил все тот же голос. - Не двигайтесь, иначе я спущу собак.

Повинуясь его грозному приказу, я застыл на месте, потому как встреча со сторожевыми псами прельщала меня меньше всего.

Что последовало потом, описать довольно трудно. Родимая матушка земля вдруг вырвалась из-под моих ног и, перевернувшись на сто восемьдесят градусов, стукнула меня по голове всей своей многомиллиардной тушей. Потом последовало мгновенное забвение, а затем земная твердь прямо на глазах стала уходить вниз с невероятной скоростью. От ужаса я зажмурил глаза и попытался сосредоточиться, внушить себе, что это только сон, и не более того.

Злобное рычание, сдержанный, но яростный лай, стук когтей об асфальт и жаркое собачье дыхание заставили меня немного изменить свое мнение, и, открыв глаза, я посмотрел на мир с совершенно иной точки зрения. Подобно подбитой куропатке, я висел вниз головой, и земля находилась в трех метрах от моей головы. Две вампирообразные овчарки черно-рыжего окраса, жаждая крови, прыгали подо мной, стараясь оторвать мне руки или какую-то другую, пикантную, но не менее важную часть тела. Их прыжки с каждой попыткой становились все выше и результативнее, давая основания предполагать, что очень скоро их злобные намерения увенчаются успехом и финишная ленточка не за горами.

- Убью, зверюга! - беспомощно извиваясь всем телом и подбирая руки, пообещал я самой прыткой гадине, которая при последнем прыжке уже коснулась моего пальца.

- Не убьешь, Гончаров-Бочкарев, - насмешливо возразил знакомый мне голос. Только теперь он был живым, не из динамика. Насколько мог, я повернул голову и увидел инициатора моей казни самого господина Ланского. По крайней мере, таким мне его описала Виктория. Правда, она не учла того обстоятельства, что он будет восприниматься мной в перевернутом положении.

- Убери своих псов, ублюдок, - настоятельно потребовал я.

- Ай-ай-ай, и не стыдно вам, господин Гончаров, говорить мне такие неприятные слова? - расплывшись в улыбке, погрозил он мне пальчиком. - А ведь вы обещали, что мне с вами будет интересно и я получу массу удовольствия.

- Кажется, ты его уже получаешь, гнида плешивая. Немедленно опусти меня на землю и убери своих паршивых шавок.

- Опущу, обязательно опущу, - гаденько пообещал он. - Ты же не вобла, чтобы тебя вялить на солнце. Конечно опущу и даже отпущу, но прежде ты скажешь мне, что тебе обо мне известно и вообще какого рожна тебе от меня надо.

- Бумажники не надо терять. А когда идешь на дело, то их вообще лучше оставлять дома. Понял, взломщик дешевый?

- Да, ты прав, с бумажником у меня полный диссонанс получился. Так я и думал, что на нем могу сгореть. А откуда ты про бумажник-то узнал? похихикивая и подмаргивая, спросил он как бы между прочим. - А может, кто-то из продавщиц его тебе передал? Ты говори, сарделька, не стесняйся.

- Ты когда-нибудь занимался французской любовью с обезьяной?

- Нет, не приходилось, поделись опытом.

- Нет, Боря, мне тоже не приходилось, но чисто теоретически я настоятельно тебе советую завести самца орангутанга и жевать его прибор каждое утро натощак вместо того, чтобы задавать мне подобные вопросы.