Гомункулус

И вот Сент-Илер сделал замечательное открытие. Оказалось, что жуки — не больше не меньше как те же позвоночные животные, только… живущие внутри своего скелета.

Вот история! Вы только подумайте, сколь блестящий случай сходства: жук — и… человек. Правда, было одно небольшое неудобство: у жука шесть ног, а у человека только две. Сент-Илер на вполне законном основании присчитал и руки, ссылаясь на то, что у коровы и лошади четыре ноги; но все же двух ног не хватало.

— Они очень длинны, эти жуки, и тяжелы, — решил он. — Им не удержаться на четырех ногах, вот их и стало шесть.

Мы не знаем, проверял ли свою догадку Сент-Илер на опыте. Долго ли было взять пяток живых жуков и кому отрезать первую пару ног, кому — вторую, кому — третью. И посмотреть, как будут ползать искалеченные жуки: смогут ли они обойтись двумя парами ног.

Стоило Сент-Илеру натолкнуться на столь блестящее сопоставление «жуки — позвоночные», как он начал всюду искать сходство между позвоночными и беспозвоночными:

— Жук! Чем он отличается от собаки? У собаки мышцы прикреплены к костям, покрывают кость снаружи. А у жука они лежат внутри «костей». У нас мясо на костях, у них — внутри их. Спрячьте свое мясо внутрь костей, и вы получите жука. Выверните жука, и вы получите позвоночное. У жука даже и тело-то разделено на отдельные кольца, а ведь это те же позвонки. То же и рак…

Он кричал и спорил, приставал ко всем с этой идеей. Ламарк еще слушал его, но Кювье всячески уклонялся от споров. Он помнил, что Сент-Илер пригласил его в Париж, и не хотел ссориться со своим благодетелем, хотя тот и был моложе его и занимал куда меньшее общественное положение.

Сент-Илер, не встречая сопротивления, расходился все больше и больше. Он осмелился даже приняться за изучение моллюсков, то есть предпринять охоту на чужой земле. Моллюсками занимался Кювье и считал их своей неотъемлемой собственностью. Кювье смолчал и на этот раз, но, когда браконьер начал хвастать результатами своей охоты, — не стерпел.

А охота браконьера оказалась действительно очень удачной.

У Сент-Илера были два преданных ученика. Они с восхищением слушали откровения своего учителя о «позвоночных жуках», слепо верили во все его теории, из кожи лезли, чтобы показать ему свою преданность. Это не было заискиванием перед профессором, нет: они были вполне искренни и со всем пылом молодости влюблены в своего учителя. Сент-Илер взял их в свою лабораторию и усадил за работу: поручил им весьма ответственное исследование — изучить анатомию головоногих моллюсков.

Лорансе и Мейран не ударили лицом в грязь, не осрамили своего профессора. Прилежные ученики с раннего утра до позднего вечера вскрывали осьминогов, каракатиц, кальмаров. Они резали их щупальца, подсчитывали присоски на щупальцах, анатомировали мозг, изучали глаза… Словом, они сделали с этими мягкотелыми животными все, что смогли, и изрезали у них все, что поддавалось анатомическому ножу. И когда они закончили свою работу и показали Сент-Илеру десятки препаратов, сотню рисунков и несколько исписанных тетрадей, тот пришел в восторг.

— Вы достойны своего учителя! — сказал он им. — Пишите мемуар о головоногих.

Прилежные ученики уселись за новую работу: принялись писать мемуар. Они оправдали надежды Сент-Илера, больше даже — превзошли их, ибо в написанном ими мемуаре головоногие сравнивались с… позвоночными.

— У них мозг заключен в хрящевую коробку — чем не череп? Их глаза так похожи на глаза позвоночных, а нервная система очень сложна и не уступает нервной системе хотя бы рыб.

Когда Сент-Илер прочитал этот мемуар, то забыл о старой дружбе с Кювье, забыл обо всем. Он уселся писать приложение к мемуару своих учеников и здесь разошелся вовсю: ехидничал, язвил, высмеивал Кювье.

«Кювье утверждает, что природа делает скачки, что типы резко разграничены. Это неверно. Примеры налицо: разве можно провести резкую границу между осьминогами и позвоночными? Разве головоногие не есть те же позвоночные, только сложенные на спинную сторону?»

Он писал с увлечением: наконец-то ему удалось столь блестяще доказать ошибочность утверждений Кювье, того самого Кювье, который считался законодателем в зоологии!

Доклад был прочитан в заседании Института. Кювье сначала сидел и спокойно слушал, потом приподнялся, но овладел собой и снова сел. Он собрал все свои силы, чтобы не выказывать особого волнения, хотя был раздражен вне всякой меры.

Осьминог.

Он помнил, что началом своей карьеры обязан Сент-Илеру, долго избегал ссор и столкновений, но всему бывает предел. Он больше не мог терпеть и молчать: его честь, его имя были поставлены на карту.

— Я не буду сейчас возражать на этот легкомысленно написанный мемуар, — сказал Кювье как смог спокойно. — Мы устроим ряд заседаний по этому поводу. Пусть Сент-Илер защищает свои положения, а я буду защищать свои.

2

Так начался этот грандиозный диспут, растянувшийся на ряд заседаний и приковавший к себе внимание всей ученой Европы.

— Все органы находятся в соответствии с той ролью, которую животное играет в природе, которую оно должно играть, — говорил Кювье.