Гомогенус

– Я спросил у неё тогда, так что же, ты не хотела, чтобы родился я? «Всё верно, – спокойно отвечала она, – не хотела, но это не значит, что теперь я тебя не люблю. Почему сказала правду? Врать – значит не быть в согласии с собой. И тот факт, что твой отец – ужасный человек, не отменяет того, что ты мой ребёнок. Не смотри на то, что нас разъединяет, смотри на то, что у нас общего, это важнее». Она видела, что я похож на ненавистного ей человека, но, несмотря на всё, она, изматываемая вначале допросами, потом тяжким трудом, дала мне максимально возможное в тех условиях, максимально благоприятные условия для роста и развития, её материнская любовь ко мне была безмерна. Как мне кажется, в такой ситуации она могла и отвернуться от меня, и я бесконечно благодарен ей, что это не так. Она смогла прежде всего видеть СВОЕГО ребёнка. Я усвоил этот урок, нужно быть максимально человечным человеком, всё остальное вторично. В первую очередь мы люди, это должно нас сближать. Не важно, какие у нас взгляды, как одеваемся, какую обувь носим, приходим и уходим из этого мира одинаково. В «Санатории «Ч» я видел много смертей, – видно было, Гена немного разошёлся, глаза его блестели, на щеках его выступил румянец, сердце колотилось, дыхание прерывалось, очевидно, его задело за живое, – там были разные люди, разных возрастов, лесбиянки, геи, деятели культуры, научные люди, даже дети, и могу сказать, смерть приходит ко всем одинаково. Все мы, кто бы что бы ни говорил при жизни, уравниваемся на смертном одре. Так стоит ли ждать равенства так долго? Мы можем жить на равных правах, как люди сейчас! Не разделяя людей пропастью в виде ярлыка гей или натурал, и вообще, кому дано право измерять и взвешивать людей, навешивая эти ярлыки? По мне, – Гена фыркнул, глядя на Турганова, – ярлык любого качества оскорбителен, люди не скот, чтобы их маркировать. Тот путь, который вы предлагаете, делает людей равными только после смерти, а хочется жить в равенстве и жить сейчас. Как можно говорить о равенстве и при этом ОТДЕЛИТЬ одних от других, темнокожих от белых, например, или гомосексуалистов от натуралов и, дескать, бороться за одинаковые права. Равенство предполагает, что все могут что-либо вместе. Разница между натуралистами и геями незначительна, не более чем разница цвета глаз, если смотреть генетически, – Гена продолжал. – В этот мир мы приходим одинаково и к Богу уходим тоже. Понятия гомосексуалист и натурал необходимо искоренять для подлинного равенства! – громко и твёрдо воскликнул Гена, он снова вспылил, но быстро взял себя в руки. На него, как и прежде, смотрели безразличные глаза на улыбающемся лице, воистину «человек, который смеётся».

– Зачем нам эти понятия, если с избытком достаточно понятия человек. Половой акт – это бесспорно проявление любви, но, как факт, если не говорить о продолжении рода, это не венец любви. С таким же успехом людей можно делить на тех, кто падает на одно колено, когда дарит цветы, и тех, кто не падает, назвать их одноколенниками и начать сажать их в тюрьмы за то, что нельзя падать на одно колено, или наоборот всех заставить это делать. Делить людей по способу полового акта – это всё равно что делить людей по способу дарения цветов или как человек делает предложение руки и сердца своей второй половинке. Поэтому такое деление абсурдно, половой акт не венец любви. Главное, чтобы люди почувствовали, потому что только с её помощью можно вообще осознать и понять глубину мира, пережить тревоги и тяготы. Только любовь может дать человеку тепло, надежду, только это помогло людям крепиться и не сломаться в «Санатории «Ч», там, где смерть не просто бродила поблизости, у неё в каждом доме своя кровать стояла, мои матери делали всё для своего сына.

Турганов, слегка подскочив, вытаращил глаза на Гену.

– Даже во времена войн и во времена великих лишений для любви всегда найдётся время и место. Бывало, когда я подходил к дому, то чувствовал их любовь друг к другу, настоящую, чистую. Это ощущение застилало меня, я забывал о проблемах. И сидел на пороге, пока их близость не заканчивалась. Тогда я понял, что искренняя любовь должна быть основой этого мира. Неверность вашего суждения, – Гена кивком указал в сторону Турганова, – легко доказать. Природа очень многогранна, есть различные формы жизни, есть разнообразные формы развития, а также способы размножения, где один организм в зависимости от условий окружающей среды может размножаться по-разному, будь то половой процесс или бесполый, конъюгация или вообще смена генераций. Существуют организмы, у которых нет постоянно живущих особей мужского пола, перед размножением самки вырождаются в самцов, у которых отсутствует пищеварительная система, после оплодотворения самок, самцы гибнут, и появляется новое поколение самок, которые живут дальше.

Гена улыбнулся: