Почему ты говоришь, что любишь лишь тех, кто хочет своей гибели; кто живет для того, чтобы потом жил сверхчеловек? Разве не более достойно - пытаться стать сверхчеловеком? Даже если ищущий погибнет в этой битве с самим собою - он все равно послужит мостом к сверхчеловеку; но он умрет с мечом в руке, а не смиренно замурует себя в кладке моста.
Из какого материала лучше получится мост, Заратустра - из закаленной стали или мягкой бесформенной глины?
Да, пришел ты, чтобы сманить свободных из стада; но почему ты при этом так презираешь их, раз думаешь, что их надо сманивать, что они не в состоянии уйти из стада без твоей помощи? Почему ты думаешь, что они последуют за тобой, если захотят следовать за собой - откуда у тебя вера в то, что есть только один Путь, ведущий из стада? Ты слеп, Заратустра: в тебе все еще слишком много от человека!
Бесполезно сманивать людей из одного стада в другое; надо сорвать с них человеческую кожу - и вместе с ней отпадет паутина веры, которая крепится к ней. Лишь те, которые переживут соприкосновение обнаженной внутренней сущности со Вселенной, будут достойными попутчиками тебе, Заратустра; даже если ваши Пути пойдут в разные стороны.
Не любовь к дальнему, а любовь к себе - вот главная любовь, Заратустра; ибо как может любить других тот, кто не любит сам себя? И не надо при этом приносить себя в жертву любви своей, как ты советуешь, Заратустра! Разве разумно целое приносить в жертву собственной части?
Ты мечтаешь о Ночи, Заратустра? Сетуешь на одиночество свое, ибо опоясан собственным светом? Так сорви с себя этот пояс; любуйся игрой света из Тьмы! Почему ты даже не хочешь попытаться добиться того, о чем мечтаешь, Заратустра? Не осталось ли в тебе слишком много человеческого?
И чем дольше живет человек в тебе - тем больше он становится хозяином. Если твой хозяин - раб умершего бога, то кто ты, Заратустра?
Ты хочешь видеть огненный столп на месте города; ты жаждешь разрушить скрижали, стать созидающим; но ты откладываешь это в далекое будущее, переминаясь с ноги на ногу в нерешительности, оправдываясь тем, что великий полдень еще не наступил. А когда он наступит, сумеешь ли ты поджечь все города, Заратустра? Не разрастутся ли они к тому времени настолько, что не останется места огню? «Где нельзя уже любить, там нужно - пройти мимо!», - говоришь ты. Но нельзя оставлять врага за спиной - и если нельзя уже любить, разожги костер всепоглощающего огня! - и это всегда будет ко времени.
Ты презираешь добрых, Заратустра? Так почему же ты так добр по отношению к себе, что еще не убил в себе человека?
Почему ты говоришь, что своими детьми надо искупать грехи отцов; что надо любить страну детей наших? Зачем относить к себе понятие греха? Даже тогда, когда бог еще был жив, человек взваливал на себя грех добровольно; зачем же продолжать делать это тогда, когда бог умер?
Как можно воспитывать детей, когда еще родители не воспитали себя?
«Что падает, нужно еще толкнуть», - говоришь ты; но зачем при этом давать падающим размножиться? Их лавина при своем падении просто сметет молодые ростки сверхчеловека; все скатится вниз, и нечему будет возрождаться.
Много мудрости ты высказал, Заратустра, - но не смог прежде изжить все человеческое в себе; не только сострадание к высшему человеку оставалось в тебе, Заратустра - сострадание ко всему человечеству спряталось под ним, испуская сладостный яд; вера осталась в тебе, Заратустра! Воистину, от избытка мудрости ты сам стал слепым ослом, Заратустра!
Не строй мосты другим, пророк, а воздвигни мост для себя и своих попутчиков! Вырви же из себя человеческое сердце и выбрось его туда же, где смердит труп дракона «я должен»! Сдери с себя заживо человеческую кожу - пусть она останется висеть на липкой паутине веры, как опустевший кокон; умри - и родись заново, Заратустра!
Τα της πολεως
«Человек есть нечто, что дoлжно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?»
- Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра»