Гомогенез

Но вот парадокс. Именно эта онтологизация понятий, которые уже закрепились в философской антропологии (память, дух), придание им космически-обобщенного смысла обеспечивает мощный импульс философскому постижению человека. Осуществив головокружительный мираж в сторону от уникального живого существа, философы жизни вместе с тем содействовали раскрепощению философско-антропологической мысли, неизмеримо расширили общее представление о человеке как природном создании.

В рамках философии жизни возникло множество поразительных догадок, без которых трудно представить себе современную философскую антропологию: проблема нестойкости человеческой природы, мысль об ущербности человека как биологического существа, возможности нового типа чувственности, интуиция об неисчерпаемости психики, о культуре как антропологическом феномене и т.д.»

- П.С. Гуревич, «Концепция человека в философии жизни»

Можно сказать, что философия жизни была душем Шарко, который протрезвил ледяной водой опьяненное человечество, имеющее диагноз: megalomania в тяжелой форме [107]. Даже киники, презирая человечество и его представителей, тем не менее не возражали против пресуппозиции «человек - венец творения». Дарвин, разоблачив легенду о творении, заменил в сознании людей этот тезис на «человек - венец эволюции». И только философы жизни объявили, что человек не только не является «венцом» чего-либо, но и не представляет собой даже тупиковый путь развития. Чел-овечество постоянно ухудшает себя, кидаясь от одной химеры к другой, теряя последние остатки своей естественности...

Один из популяризаторов философии жизни Т. Лессинг [108] называл человека разновидностью хищной обезьяны, которая вообще свихнулась, помешавшись на так называемом «духе».

Родоначальником философии жизни de facto можно считать А. Шопенгауэра, обосновавшего примат воли как идеалистического понятия над разумом в онтологическом плане в своем труде «Мир как воля и представление». Он, а затем С. Кьеркегор и Ф. Ницше отбросили ветхую онтологию, ведущую свое начало еще с античных времен, избавились от иллюзии «общечеловеческих ценностей» [109], включая «духовные» (в частности - общепринятые прохристианские) и т.д.; одним словом, совершили революционный прорыв в философской мысли, решительно избавившись от устаревших представлений, которые считались непререкаемыми истинами. Устранение самого понятия нормы как общепринятого само по себе привело, выражаясь словами Ницше, к переоценке всех ценностей.

Общим для всех представителей философии жизни является также и представление об элитарности внутри общества, концепция неравенства людей в том или ином плане. При этом параметр сравнения может быть самым разнообразным: к примеру, у Кьеркегора элита составляется из реализовавших свою экзистенциональную свободу, причем путем христианства; мнение же Ницше о христианстве общеизвестно. Отдельно заслуживает упоминания концепция Анри Бергсона, который стоял на позиции элитарности творчества.

Итак, мы видим, что в XIX-м веке европейская философия испытала невиданный взлет мысли, смело распрощавшись с мертвым прошлым, мешающим прогрессу в широком понимании термина. К сожалению, мы не можем сказать такого о России [110]. Причина проста: подавляющее большинство русских мыслителей неизменно соотносили себя с «традиционным православием» [111], что привело к тотальной религиозной окрашенности [112] всей русской философии.