Гоминиды

– Не думали? – переспросила Болбай. – Вам знакомо имя Кобаст Гант?

Сердце Адекора тяжело забу́хало, а во рту внезапно пересохло.

– Это исследователь в области искусственного интеллекта.

– Правильно. И он утверждает, что семь месяцев назад он модернизировал ваши с учёным Боддетом компаньоны, добавив продвинутые функции искусственного интеллекта.

– Да, – подтвердил Адекор. – Так и было.

– Зачем?

– Ну, э-э…

– Зачем?

– Потому что Понтеру не нравилось оставаться без доступа к планетарной информационной сети. В условиях, когда компаньоны не могут выйти в сеть, ему хотелось, чтобы они имели в своём распоряжении больше локальных вычислительных ресурсов и оставались способными помогать нам.

– И вы как-то забыли про это? – сказала Болбай.

– Как вы сами сказали, – резко ответил Адекор, – это было много месяцев назад. Я успел привыкнуть к более разговорчивому компаньону. В конце концов – я уверен, что Кобаст Гант это подтвердит, – это были лишь прототипы его новых компаньонов с искусственным интеллектом, которые он собирается сделать доступными для всех желающих. Он ожидает, что люди найдут их более удобными, чем старые, даже если они никогда не окажутся отрезанными от сети, и что люди быстро к ним привыкнут и станут относиться к ним как к чему-то совершенно обычному, так же как к старым, неинтеллектуальным компаньонам. – Адекор сложил руки на коленях. – По крайней мере, я привык к своему очень быстро, и, как я уже и сказал, уже не думал о нём и о том, зачем они нам изначально понадобились… но погодите. Погодите!

– Да? – спросила Болбай.

Адекор обратился непосредственно к арбитру Сард:

– Мой компаньон может рассказать, что произошло в тот день.

Арбитр наградила Адекора тяжёлым взглядом.

– Каков ваш вклад, учёный Халд?

– Мой? Я физик.

– И компьютерный программист, не так ли? – уточнила арбитр. – Ведь правда же, вы и учёный Боддет работали с очень сложными компьютерами.

– Да, но…

– Поэтому, – продолжила арбитр, – я не думаю, что мы можем доверять чему-либо из того, что скажет ваш компаньон. Для специалиста вашего уровня перепрограммировать его так, чтобы он сказал то, что вам нужно, – достаточно тривиальная задача.

– Но я…

– Спасибо, арбитр Сард, – кивнула Болбай. – Теперь расскажите нам, учёный Халд, сколько людей обычно задействовано в научном эксперименте?

– Бессмысленный вопрос, – ответил Адекор. – Какие-то проекты выполняются в одиночку, другие…

– …а в других участвуют десятки исследователей, не так ли?

– Да, иногда.

– Но в вашем эксперименте участвовало всего двое.

– Это не так, – сказал Адекор. – Ещё четверо помогали нам на разных стадиях проекта.

– Но ни один из них не спускался к вам в шахту. Под землёй работали только вы двое – Понтер Боддет и Адекор Халд, не так ли?

Адекор кивнул.

– И только вы вернулись на поверхность.

Адекор промолчал.

– Это так, учёный Халд? Только вы вернулись на поверхность?

– Да. Но, как я объяснял, учёный Боддет исчез.

– Исчез, – сказала Болбай, словно никогда раньше не слышала этого слова, словно пыталась постичь его значение. – Вы имеете в виду, что он пропал?

– Да.

– Растворился в воздухе.

– Именно так.

– Но мы не знаем ни об одном случае подобных исчезновений.

Адекор слегка качнул головой. Почему Болбай преследует его? Он никогда с ней не ругался и даже представить не мог, чтобы Понтер представлял его ей в невыгодном свете. Что ею двигало?

– Вы не нашли тела, – вызывающе заявил Адекор. – Вы не нашли тела, потому что тела не было.

– Это ваша позиция, учёный Адекор. Однако в тысячах саженей под землёй вы могли избавиться от тела множеством способов: поместить его в герметично закупоренный контейнер, чтобы предотвратить распространение запаха, а потом сбросить в какую-нибудь трещину, обрушить на него непрочную кровлю, перемолоть проходческой машиной. Шахтный комплекс огромен, десятки тысяч шагов туннелей и штолен. Вы могли избавиться от тела где угодно.

– Но я этого не делал.

– Вы так говорите.

– Да. – Адекор усилием воли вернул голосу спокойствие. – Я так говорю.

* * *

Вчера вечером у Рубена дома Луиза и Понтер пытались придумать эксперимент, который доказал бы правоту утверждений Понтера о том, что он явился из параллельного мира.

Химический анализ волокон его одежды мог помочь. По словам Понтера, они были синтетическими и предположительно отличались от всех известных полимеров. Точно так же некоторые компоненты странного импланта-компаньона наверняка окажутся неизвестными современной науке.

Дантист мог бы доказать, что Понтер никогда не пил фторированной воды. Возможно, он даже доказал бы, что Понтер жил в мире без ядерного оружия, диоксинов или двигателей внутреннего сгорания.

Однако, как указал Рубен, всё это демонстрировало лишь то, что Понтер происходит не с этой Земли, но не доказывало, что он явился с другой Земли. В конце концов, он мог быть просто инопланетянином.