Читаем Голый конунг. Норманнизм как диагноз полностью

Во-вторых, а мною уже задавался этот вопрос: какое отношение к скандинавским находкам, неважно, много их или мало (артефактов иных племен и народов IX–XI вв. во много раз больше), имеют наши варяги и русь? Что, на этих находках так и «написано, выгравировано, выбито, процарапано, вытравлено, что «варяги и русь – это скандинавы» (или что они «принадлежат имярек варягу-скандинаву или русину-скандинаву»)»[379]?

Об отсутствии связи варягов и руси со скандинавами дружно, будто по приказу антинорманнистов, говорят, о чем речь шла выше, все письменные источники, и в первую очередь ПВЛ. Казалось, вопрос исчерпан. Но им с завидным упорством приписывают то, что в них абсолютно отсутствует. И приписывают люди, которым общество безоглядно верит, полагая, что кто чуть ли не днюет и ночует в древностях, уж точно знает их наверняка.

Взять хотя бы русов арабских источников, в которых Клейн и все-все «уже совершенно ясно» видят норманнов. Все-все – это прежде всего археологи, которые с помощью своей универсальной отмычки – норманнизма – вскрывают и легко читают любой источник, независимо от его характера и степени сложности, независимо, разумеется, и от своих познаний в области источниковедения. Так, в 1978 г. покойный ныне ученик Клейна Г.С. Лебедев, заостряя внимание на «неопрятности» руси, зафиксированной Ибн Фадланом, заключил, что «способ омовения, когда несколько человек пользуются одной лоханью, чужд славянской бытовой культуре и несомненно германского происхождения». Как справедливо заметил по поводу таких «научных» рассуждений А.Г. Кузьмин, «этот способ аргументации весьма напоминает доводы старых норманистов: русы любили мыться в бане, норманны – тоже. Следовательно русы – норманны».

Этот же способ аргументации спокойно использовал в 2003 г. археолог В.Я. Петрухин, выдавая тот же обычай умывания русов у того же автора за скандинавский, ибо способ умывания «снизу», из таза, «несвойственен народам Восточной Европы, в том числе славянам – они использовали рукомойник; этот обычай присущ народам Европы Северной». Ныне историк Пчелов, представитель того же «неоколонаучного круга», что и Лебедев с Петрухиным, видимо, прочитав про такое тяжелое, в их интерпретации, мытье-бытье русов (одно лишь только отсутствие у них рукомойников печаль-тоску наводит), тверд, как рунический камень, во мнении, что в описаниях арабских авторов «русы имеют совершенно определенные скандинавские черты»[380].

Подобным «научным» способом норманнисты толкуют восточных авторов давно. Например, в 1835 г. В.В. Григорьев убеждал, что поход русов 912/913 гг., о котором повествует арабский историк и географ Х в. ал-Мас‘уди, «носит все качества и признаки других норманских походов» («все признаки норманского духа»), а историк Ибн ал-Асир (ум. 1234), который сообщает о набеге русов под 943 г., «начинает тем, что они, поднявшись рекою Куром, подступили к Бердаи. Один этот образ действия уже показывает норманнов, которые всегда вторгались по течению рек…». Затем в 1841 г. М.П. Погодин, закрепляя в науке такой легковесный стиль рассуждения, подчеркивал, что «обстоятельства русского нападения на берег Каспийского моря и росского на Константинополь одни и те же с нападением норманнов на берега всех европейских морей, и доказывают их одно северное происхождение, а не восточное»[381].

Сколько лет с тех пор прошло, сколько всего изменилось и переменилось. Но одни только археологи свято «блюдут» дорогие их сердцу «признаки норманского духа», выявленные Григорьевым. Так, в 2000 г. Петрухин убеждал, что поход руси на Каспий между 911 и 914 г. сильнейшим образом напоминал «морские набеги викингов на Западе, в империи Каролингов: разграбив побережье Каспия, русы укрылись на близлежащих островах, и неопытные в морских сражениях местные жители были разбиты, когда попытались на своих лодках сразиться с русами»[382]. Нечего сказать, тонкое и, главное, очень даже историческое наблюдение.

Однако норманнисты не только в «норманском духе» толкуют памятники, они могут – вот что с ними вытворяет этот дух! – до неузнаваемости изменить его текст. Так, в свое время учитель Григорьева академик востоковед Х.М. Френ настолько сильно желал во всем видеть скандинавское, что усомнился в вышеприведенном ясном свидетельстве ад-Димашки: варяги «суть славяне славян», потому как, откровенничал он, «мне пришло в голову» прочитать иначе: варяги «живут насупротив славян», т. е. напротив славянского южнобалтийского побережья, значит, в Скандинавии[383].

Вот так: что приходит в голову под влиянием дурманящего сознание «норманского духа», то и читают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное