Голый конунг. Норманнизм как диагноз

А вот и третий факт: остальные из подписавшихся, доктора и кандидаты исторических наук – археологи, в основном из Института истории материальной культуры РАН (ИИМК, Санкт-Петербург). В их числе и наш главный герой – Л.С. Клейн. А также его ученики С.В. Белецкий, Д.А. Мачинский, Е.Н. Носов и др. О Клейне и его фантазиях в области варяго-русского вопроса разговор был, о Мачинском с Белецким и их фантастическим Исуборгом – то же. И все их археологические фантазии в варяго-русском вопросе проистекают из причины, которую в 1872 г. очень точно определил историк Д.И. Иловайский: «Наша археологическая наука, положась на выводы историков норманистов, шла доселе тем же ложным путем при объяснении многих древностей. Если некоторые предметы, отрытые в русской почве, походят на предметы, найденные в Дании или Швеции, то для наших памятников объяснение уже готово: это норманское влияние»[222].

Наша археологическая наука и сейчас все идет этим «верным путем». Да и куда еще могут повести ее люди, по характеристике того же Белецкого, «неизлечимо больные норманизмом». И как этот путь далек от научного, в июле 2009 г. продемонстрировал возглавляемый Носовым ИИМК, проведя совместно с учеными Франции Международную научную конференцию, посвященную «1150-летию первого упоминания Новгорода в русских летописях и 150-летию Императорской Археологической комиссии» (никто, кстати заметить, из антинорманнистов не устраивал истерик по поводу того, что их не пригласили на это мероприятие).

Но не о конференции речь. А о том, что проводилась она в рамках программы научного обмена, поддержанной Национальным Центром научных исследований Франции и Российской Академией наук «Две «Нормандии»: междисциплинарное сравнительное исследование культурного присутствия скандинавов в Нормандии (Франция) и на Руси (Новгородская земля) и его историческое значение». Причем, как сказано в разъяснении, «целью совместного проекта является сопоставление результатов российских и французских исследований, посвященных аккультурации скандинавов в местной среде (франкской, славянской и финской), особенностям их культурной и этнической ассимиляции, взаимной трансформации скандинавских общин и местного общества в процессе политических и культурных контактов, вкладу скандинавского присутствия в национальную историю и местную культуру, значение связанной со скандинавами исторической памяти для формирования представлений о прошлом и ее влиянию на сложение региональной идентичности и средневековой историографии».

Вот такая русская Нормандия, неизвестная истории (кроме прославленного истребительного авиационного полка «Нормандия-Неман» других «Нормандий» на нашей земле не было). И идею о существовании которой взялся усердно проталкивать в науку директор ИИМК, член-корреспондент РАН Носов.

Говоря о наличии массового археологического материала, связанного с Южной Балтикой, я ссылаюсь и на Носова, но в том и состоит парадокс нашей археологической науки, которая, открывая южнобалтийские древности в Новгородской земле, преподносит последнюю в качестве Нормандии. Преподносит потому, что археологи, которые работают с варяго-русскими древностями, «неизлечимо больны норманизмом». Потому, что до сих пор они молятся на книгу своего учителя Клейна «Спор о варягах», отбивая поклоны со словами: «А вот не устарела!», «А вот не устарела!». Носов в послесловии к этой книге так и пишет, что «она совершенно не устарела…»[223]. Видимо, по причине ложного представления, что в археологии ничего не устаревает, директор ИИМК к старой работе Клейна 1960 г. под видом послесловия напечатал свою также далеко не свежую статью 1999 г., опубликованную в тот год дважды[224].

Поэтому, пользуясь случаем, я хотел бы спросить у Носова, а что это за Нормандия на Руси, в каких источниках она именно так и названа, где именно о ней говорится, какие такие нормандцы на ее территории жили, на каком таком нормандском языке они разговаривали и вообще чем это таким нормандским эта Нормандия прославилась. Да прославилась так, что об этом знают только археологи ИИМК, а все остальные почему-то не ведают. И что это за программа такая, побратавшая реальную Нормандию во Франции с небывалой русской Нормандией, тем самым придав этой небывальщине историческую легитимность, кто ее разработал, когда и кем она была принята в Российской Академии наук? Все-таки любопытно знать, да и почитателям нормандских героев Руси негоже оставаться в тени.

Тем более что В.В. Путин обещал увеличить финансирование археологических изысканий. Замечательное дело, лучше будем знать свою историю, да сколько из древностей сохранится. Однако, учитывая позицию директора ИИМК, можно не сомневаться, что эти деньги пойдут не только на дело, но и на финансирование разного рода «нормандских» проектов, не имеющих никакого отношения ни к русской истории, ни к истории скандинавских народов. То есть большие деньги будут брошены на ветер, точнее – на сказочную Нормандию Носова, на очередной мыльный пузырь норманнизма.