Голубые дни (Рассказы)

Окруженные шумным птичьим миром, незаметно смыкавшимся за нами в живой, двигавшийся круг, въезжали мы в заповедник - в чудесное царство птичьих зимовок. Птицами были усеяны береговые отмели, туманившаяся гладь залива. Птицы всевозможных пород плавали и ныряли, расправив крылья, стайками и поодиночке проносились в воздухе над нашими головами. На темной поверхности залива виднелись белые островки. Это плавали лебеди, издали похожие на корабли с распущенными белыми парусами.

Огибая заросшие камышом берега, мы еще долго плыли серединою наполненного птицею широкого зеркального залива. Дождливое зимнее небо низко висело над камышами. Как бы обещая на завтра хорошую погоду, на горизонте алела узкая полоска зари.

- Посмотрите, это сидят на отмели фламинго! - разглядывая полоску мнимой "зари", сказал наш спутник.

Чтобы еще раз увидеть редкостных птиц, я попросил поближе направить наш маленький катер. Чем ближе подходили - яснее был виден большой розовый остров, издали показавшийся алой зарею. Несколько таких островов виднелось в туманившейся дали залива. На расстоянии полукилометра можно рассмотреть кормившихся на отмели больших розовых птиц. В бинокль были видны их белые шеи и карминно-красные ноги. Издали весь остров казался недвижным. Большие розовые птицы, казалось, застыли. Нам, охотникам, чудилось - вот сам собою исчезнет, как дивное видение, растает явившийся нам сказочный остров.

В сильный морской бинокль я видел отдельных птиц. Птицы иногда поворачивались, окунали головы в воду. Толстые клювы их были как бы надломаны. Расправляя красные крылья, казалось, они танцевали, и весь остров переливался пламенной алой зарею. (Название "фламинго", что по-русски значит "пламенный гусь", очень удачно определяет огненную окраску этих птиц.)

- На этом острове не менее двадцати тысяч птиц, - окинув опытным глазом весь розовый остров, определил количество птиц бывалый наш спутник.

Мы были шагах в трехстах от живого розового острова, когда, обеспокоенные приближением лодки, птицы зашевелились. Расправляя крылья, птицы взлетали одна за другою, выстраивались в длинную вереницу. Отражаясь в зеркальной глади залива, затейливо извиваясь, красная вереница исчезала за горизонтом, и нам казалось, что это разгорается в небе вечерняя алая заря.

Бесконечной лентой извивалась над заливом вереница чудесных птиц. Любуясь невиданной картиной, долго следили мы, как на глазах наших, точно видение, исчезает, тает в воздухе очарованный розовый остров.

НА ОТМЕЛЯХ

На берегах обширного Кизыл-Агачского залива стояли некогда мощные рыбные промыслы-ватаги, большие морские пароходы беспрепятственно входили в самую глубь залива. В последние годы Кизыл-Агачский залив быстро мелеет. С каждым годом обнажается илистое дно - вязкий черный "батак", в котором неопытный охотник рискует погибнуть. Обмеление вызвано общим понижением уровня Каспийского моря. Причиною этого обмеления является отчасти недостаток воды, подаваемой главнейшими реками - Волгой и Уралом. Так истребление лесов Севера, снабжавших реки водою, отозвалось в противоположной части страны.

Почти с каждым годом изменяет свои очертания мелководный гостеприимный морской залив. Новые открываются кормные отмели. Там, где еще в прошлом году свободно проходила моторная лодка, теперь можно плыть только в легком куласе.

Осторожно толкаясь чапом, медленно приближались мы к отмелистому берегу залива. Чем дальше пробирались в глубину заповедника - смелее, доверчивее были окружавшие нас птицы. Мы слышали непрекращавшийся шум, то переходивший в отдаленные раскаты, то затихавший. Издали этот шум был похож на приглушенный рев водопада. Садясь и взлетая, беспрерывно шумели на отмелях несметные стаи. Птицы вдруг то поднимались темною тучей, то, покружившись, шумно садились. Трудно понять, что пугало, заставляло внезапно взлетать спокойно кормившиеся стаи. Быть может, птиц пугали разбойники-шакалы, подкрадывавшиеся из камышей к своей добыче.

Множество перьев и белого пуха плавало на поверхности воды, под которою было видно мелкое дно, испещренное следами птиц. Длинный тонкий чап глубоко уходил в жидкий батак - слой легкого ила, покрывавшего вязкое дно залива. Черным потрескавшимся батаком были покрыты обнажившиеся отмели, на которых кормились и отдыхали бесчисленные птичьи стаи.

Необычайное обмеление не позволяло нам пробраться в самые глухие уголки птичьего заповедника. Сидя в куласе, только издали я мог любоваться открывавшимся перед глазами не доступным человеку пространством. Чувствуя полную безопасность, птицы плавали, кормились, летали. В бинокль можно было видеть гусей, лебедей, уток, несчетными стаями покрывавших зеркальную гладь.

Упираясь чапом в мягкое дно, с великим трудом добрались мы наконец до береговой отмели, сплошь покрытой потрескавшимся батаком. Окончательно уткнувшись в ил, наш кулас остановился в нескольких сотнях шагов от плоского берега. С большой опаской ступили мы в расплывавшийся под ногами жидкий батак. Каждый шаг здесь грозил опасностью.