Голубой лабиринт

— Мои друзья в Бюро говорят, что Пендергаст — персона противоречивая. Одинокий волк. Он достаточно обеспечен, получает жалование один доллар в год только для того, чтобы все было официально. В последние годы высшие эшелоны ФБР придерживаются в отношении него политики невмешательства, учитывая его успешность, так как он не делает ничего слишком вопиющего. Судя по всему, у него есть могущественный, невидимый друг, большая шишка в Бюро. Может быть и не один.

— Хммм, — Англер просмотрел еще несколько карточек. — Служил в спецназе. Что именно он там делал?

— Засекречено. Все, что я узнал, так это то, что он получил несколько медалей «За мужество», несколько раз оказавшись под обстрелом. Дальнейшие сведения никто не разглашает, говорят только, что Пендергаст выполнял некие тайные операции наивысшей степени важности.

Англер сложил карточки в стопку, выровнял их, постучав ребром по рабочему столу, и отложил в сторону.

— Что скажешь, Лумис? Всё это сбивает с толку, да?

Слейд вернул взгляд Англера.

— Да.

— Меня тоже. Что же это все значит?

— Вся эта история дурно пахнет... сэр.

— Не поспоришь. Ты это знаешь, я это знаю. И мы знаем все это уже некоторое время, поэтому и решились все это собрать, — Англер провел рукой по стопке карточек. — Давай-ка все проясним. В последний раз, когда Пендергаст видел своего сына живым, по его собственному признанию, они встречались в Бразилии восемнадцать месяцев назад. Год назад Альбан под вымышленным именем ненадолго вернулся в США, поездил по северной части штата Нью-Йорк, потом вернулся в Бразилию. Около трех недель назад он приехал в Нью-Йорк и на этот раз был убит по неизвестной причине. В его теле был найден кусок бирюзы. Агент Пендергаст утверждает, что этот кусок бирюзы привел его в «Солтон Фонтенбло», где на него, якобы, напал тот же человек, который, выдавая себя за ученого, возможно, убил лаборанта в музее.

Слейд кивнул.

— Далее. Неожиданно после своего отказа сотрудничать и уклонения от расследования Пендергаст становится приветливым… это случилось сразу, как он узнал, что мы нашли «Тапаньеса Ландберга». Но затем, вывалив нам кучу сомнительной информации, он снова замолкает и перестает сотрудничать. К примеру, ни он, ни лейтенант д’Агоста не удосужились рассказать нам, что липовый профессор покончил с собой в тюрьме Индио. Мы должны были узнавать это сами. И когда мы послали сержанта Доукинса изучить «Фонтенбло», он вернулся, сообщив, что изнутри это место выглядит так, как будто его не посещали в течение многих лет, и этот город явно не мог стать сценой недавней схватки. Ты совершенно прав, Лумис — это дело скверно попахивает. А если быть точным, то вонь долетает до Небес. Неважно, какие аргументы рассматривать, я прихожу к одним и тем же выводам: Пендергаст отправляет нас то по одному ложному следу, то по другому. И я могу найти этому только одну причину: он сам является соучастником смерти своего сына. Вдобавок ко всему есть еще кое-что, — подавшись вперед, Англер вытащил из одной из стопок статью на португальском языке. — Это репортаж одной бразильской газеты. Туманный и непроверенный, да, но он описывает некую бойню, которая произошла в джунглях Бразилии с участием одного неназванного гринго, который упоминается здесь просто как мужчина «de rosto palido».

— «De rosto palido»? Что это означает?

— «Бледный ликом».

— Вот дерьмо!

— И все это произошло восемнадцать месяцев назад — именно тогда, когда Пендергаст сам находился в Бразилии.

Англер положил газету на стол.

— Эта статья привлекла мое внимание этим утром. Это ключ, Лумис — я чувствую это. Ключ ко всем тайнам, — он откинулся на спинку стула и взглянул на потолок. — Я считаю, что есть только один отсутствующий фрагмент. Только один. И когда я найду этот фрагмент... тогда я и поймаю убийцу.

46

Констанс Грин шла по отражающему свет коридору на пятом этаже Женевской частной Клиники «La Colline», ее сопровождал доктор в белом медицинском халате.

— Как бы вы охарактеризовали его состояние? — спросила Констанс на чистейшем французском языке.

— Нам очень трудно поставить диагноз, мадемуазель, — ответил доктор. — Нам никогда прежде не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Мы — многопрофильная клиника. Полтора десятка специалистов были созваны, чтобы обследовать пациента. Результаты консультаций и тесты... озадачивают. Они противоречивы. Некоторые сотрудники считают, что он страдает от неизвестного генетического расстройства. Другие думают, что он был отравлен или страдает абстинентным[122] синдромом от нескольких веществ или наркотиков — в крови были найдены необычные компоненты, но они не соответствуют каким-либо известным веществам из наших баз данных. Еще несколько специалистов считают, что проблема должна быть — по крайней мере, частично — психологической, но никто из них не может отрицать ее острые физические проявления.

— Какие препараты вы используете для лечения этого заболевания?