Голубой лабиринт

— Увидимся с вами позже, — сказал Пендергаст.

Они спустились с крыльца и остановились возле автомобиля адвоката. Огилби поставил портфель и зонтик на заднее сиденье, затем остановился, чтобы оглядеться.

— И каково же имя новой застройки? — спросил он.

— Поместье «Кипарисовая аллея». Шестьдесят пять мезонетов и тридцать шесть лунок для гольфа.

— Звучит ужасно. Мне интересно, что старый семейный призрак скажет об этом.

— И в самом деле, интересно, — согласился Пендергаст.

Огилби хмыкнул. Затем, открыв водительскую дверь, он оглянулся.

— Я прошу прощения. Могу я вас подвезти в город?

— Не волнуйтесь, я об этом позаботился, спасибо.

Пендергаст и Констанс наблюдали, как адвокат сел в машину, махнул рукой и уехал вниз по дороге. И только тогда Пендергаст направился вокруг дома. С его задней стороны находилась старая конюшня, выкрашенная в белый цвет, превращенная в в гараж с несколькими отсеками. В стороне стоял винтажный «Роллс-ройс Серебряный Призрак», отполированный до бриллиантового блеска, — включая и безбортовой прицеп.

Констанс посмотрела на Пендергаста, затем на «Роллс» и снова вернула взгляд.

— По большому счету, мне ведь не нужны две машины? — с легким призраком улыбки спросил он.

— Задумался о продаже, — констатировала Констанс. — Но ведь сказал обоим — и мистеру Бартлетту, и мистеру Огилби — что позаботился о нашей транспортировке обратно в Новый Орлеан. Мы ведь не собираемся отправиться туда на эвакуаторе, не правда ли?

В ответ Пендергаст шагнул к гаражу, отпер и открыл один из отсеков, и подошел к автомобилю, накрытому брезентом. Под брезентом оказался красный «Родстер» с низкой посадкой и открытым верхом. Он слабо поблескивал в тусклом интерьере.

— Хэлен купила ее перед нашей свадьбой, — пояснил Пендергаст. — «Порше 550 Спайдер» 1954 года.

Он открыл пассажирскую дверь для Констанс, а сам скользнул на сиденье водителя. Вставив ключ в зажигание, он повернул его и автомобиль взревел.

Они выехали из гаража, и Пендергаст вышел лишь для того, чтобы закрыть и запереть за собой отсек.

— Интересно… — начала Констанс.

— Что именно? — переспросил Пендергаст, когда вернулся за руль.

— Ты лишил себя всего, что было куплено на деньги Иезекииля.

— В меру своих сил, да.

— Но, очевидно, что у тебя еще многое осталось.

— Это правда. Многое из этого всего появилось независимо от моего деда, могилу которого я должен посещать каждые пять лет. Все оставшееся позволит мне сохранить квартиру в Дакоте и, в целом, продолжать жить тем же образом жизни, к которому я привык.

— Как насчет особняка на Риверсайд-Драйв?

— Я унаследовал его от моего великого дяди Антуана. Или, как ты привыкла его называть, доктора Ленга. Естественно, наряду с его обширными инвестициями.

— Естественно. И все же это все весьма любопытно.

— Интересно, Констанс, к чему ты ведешь свою мысль?

Констанс лукаво улыбнулась.

— Ты избавился от активов одного серийного убийцы — Иезекииля — оставив активы еще одного: Еноха Ленга. Разве нет?

Повисла пауза, в течение которой Пендергаст обдумывал сказанное.

— Я предпочитаю лицемерие нищете.

— Если вдуматься, то в этом есть логическое обоснование. Ленг заработал свой капитал не на убийствах. Он нажил его, спекулируя на железных дорогах, нефти и драгоценных металлах.

Пендергаст приподнял брови.

— Я этого не знал.

— Ты еще многого о нем не знаешь, Алоизий.

Они ехали в молчании под урчание двигателя. Пендергаст помедлил, а затем повернулся к ней, заговорив с некоторой долей неловкости.

— Я не уверен, что должным образом поблагодарил тебя и доктора Грин за спасение моей жизни. И за такой чудовищный риск…

Она прервала его, приложив палец к его губам.

— Пожалуйста. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Не смущай меня, заставляя повторяться.

На мгновение показалось, что Пендергаст находится на грани какого-то признания. Но в итоге он ответил лишь:

— Я выполню твою просьбу.

Под ворчание двигателя он вывел автомобиль на дорогу из белого гравия. Большой особняк медленно исчезал позади них за линией горизонта.

— Это прекрасная машина, но не особо комфортная, — заметила Констанс, осматривая салон. — Мы поедем на ней до Нового Орлеана или до самого Нью-Йорка?

— Может, оставим принятие этого решения за самой машиной?

И, проезжая по затененной дорожке, связывающей изящные дубы с главной дорогой, Пендергаст вдавил педаль газа в пол, и рев двигателя разнесся по протокам и сонным мангровым болотам прихода Сент-Чарльз.

Послание от переводчиков