Голубой Лабиринт (ЛП)

Во время этой тирады, лицо американца потускнело, стало потерянным, осунувшмся и серым. На висках появились капли пота. Он запнулся, провел ладонью по лбу; помахал рукой перед носом, как будто отмахивался от какого-то запаха. Гэблер заметил, что все кафе, даже вся улица замолчала, наблюдая за разыгрывавшейся перед ними странной драмой. Человек этот был или пьян или под наркотиками. Теперь он двинулся нетвердой походкой в сторону Ламборджини, офицер быстро отступил перед ним. Американец потянулся к дверной ручке, попытался схватить ее слепым, размахивающим движением – и промахнулся. Он шагнул вперед, качнулся, удержался на ногах, снова покачнулся, а затем рухнул на тротуар. Кто-то закричал о помощи, некоторые встали из-за своих столов. Гэблер тоже вскочил, опрокинув стул. К его удивлению и ужасу, он даже не понял, что только что пролил свой наполовину полный стакан Pflumli на штанину своих хорошо отутюженных брюк.

Глава 45

Лейтенант Питер Англер сидел за столом своего кабинета в двадцать шестом участке. Все толстые пачки документов были раздвинуты по четырем углам стола, а центр он оставил пустым за исключением трех предметов: серебряной монеты, куска дерева, и пули.

В каждом расследовании наступало время, когда Англер чувствовал, что события достигли переломного момента. На случай именно таких моментов у него был маленький ритуал, который он всегда проводил: из запертого ящика стола он доставал эти три реликвии и по очереди рассматривал их. Каждая, по-своему, стала важной вехой в его жизни – так же, как и на службе каждое раскрытое им дело становилось своего рода его собственной вехой в миниатюре – и он, с удовольствием размышлял об их значимости.

В первую очередь он поднял монету. Это был старый Римский динарий, отчеканенный в 37 году нашей эры, с Калигулой на лицевой стороне монеты и с Агриппиной Старшей на обороте. Англер приобрел эту монету после того, как его диссертация об императоре – медицинский и психологический анализ преобразований внесенных Калигулой под действием его тяжелого заболевания, и роль недуга в его превращении из относительно доброго правителя в безумного тирана – выиграла первый приз премии Брауна в выпускном классе. Монета была очень дорогой, но почему-то он чувствовал, что просто обязан владеть ею.

Положив монету на стол, он поднял кусок дерева. Изначально кривой и грубый, он сам отшлифовал и сгладил его, пока тот не стал по размерам едва ли больше, чем карандаш, потом Англер залакировал его так, чтобы он ярко блестел при офисном освещении. Кусок был частью первой великовозрастной секвойи, которую он, в качестве экологического активиста во времена своей юности, спас от лесозаготовительных компаний. Он оставался на верхнем ярусе дерева почти три недели, до тех пор, пока лесорубы, наконец-то сдавшись, переехали на другое место. Когда он спустился с дерева, то отломал небольшую сухую ветку на память о победе.

Наконец, он потянулся к пуле. Она был согнута и деформирована от удара о его левую голень. Он никогда не обсуждал на работе или вне нее, тот факт, что он получил ранение; никогда не носил или не демонстрировал Полицейский Боевой Крест, который он получил за проявленный героизм. Несколько человек, работающих с ним, даже не знали, что он был ранен при исполнении служебных обязанностей. Это не имело значения. Англер повертел пулю в руках, потом опустил ее на рабочий стол. Он сам знал, и этого было более чем достаточно.

Он аккуратно сложил вещи обратно в ящик и запер его, затем поднял трубку и набрал номер секретаря департамента. – Пригласите их, - сказал он.

Минуту спустя дверь открылась, и вошли трое мужчин: сержант Слейд и два дежурных сержанта, назначенных на расследование убийства Альбана. - Докладывайте, пожалуйста, - сказал Англер.

Один из них вышел вперед. - Сэр, мы закончили изучение записей Управления Безопасности на транспорте.

- Продолжайте.

- Как вы и поручили, мы просмотрели все доступные записи за период времени в восемнадцать месяцев, в поисках любых свидетельств того, что жертва могла совершить поездки по США, помимо четвертого июня этого года. И мы нашли такие упоминания. Жертва, используя то же самое фальшивое имя Тапанес Ландберг, въехал в страну из Бразилии примерно год назад, семнадцатого мая, отметившись в аэропорту Джона Кеннеди. Пять дней спустя, двадцать второго мая, он вернулся в Рио.

- Что-нибудь еще?

- Да, сэр. Используя данные Агентства Национальной Безопасности, мы обнаружили, что мужчина, используя то же имя и паспорт, летал из Ла-Гуардии в Олбани восемнадцатого мая, и обратно - двадцать первого мая.

- Фальшивый бразильский паспорт, - сказал Англер. – Он, должно быть, был отличного качества. Интересно, откуда он его взял?

- Без сомнения такие вещи легче достать в такой стране, как Бразилия, чем здесь, - ответил Слейд.

- Несомненно. Что-нибудь еще?