Голубой Лабиринт (ЛП)

До тех пор, пока состояние Пендергаста не стало серьезным, Констанс редко заходила в его собственную спальню. Даже сейчас, когда она остановилась в дверях, то с любопытством осмотрелась. Комната не была большой. Тусклый свет лился из-за утопленного молдинга, который проходил непосредственно под потолком, и от одной лампы Тиффани, которая стояла на тумбочке: в комнате не было окон. Обои представляли собой разводы бордового по красному с тонким узором Флер-де-Лис. На стенах висело несколько произведений искусства: небольшой набросок Караваджо «Мальчик с корзиной фруктов»; морской пейзаж Тёрнера; гравюра Пиранези. Книжный шкаф, заставленный тремя рядами старых томов, переплетенных кожей. По комнате было разбросано несколько музейных экспонатов, которые вместо того, чтобы демонстрироваться, как произведения искусства, использовались по назначению: Римская стеклянная урна была наполнена минеральной водой; в канделябре Византийской эпохи стояли шесть белых, несгоревших свечей. Ладан курился в Древней Египетской курильница, изготовленной из фаянса, и в комнате от нее висел тяжелый запах, в тщетной попытке изгнать вонь, которая наполняла ноздри Пендергаста день и ночь. Стойка из нержавеющей стали с подвешенной на ней капельницей составляла резкий контраст с остальной частью элегантной мебели в комнате.

Пендергаст неподвижно лежал в постели. Его светлые волосы, сейчас потемневшие от пота, составляли резкий контраст с белоснежными подушками. Кожа его лица была настолько же бесцветной, как и фарфор и почти такой же прозрачной; она могла почти различить мышцы и тонкие выступающие костные части под ней, и даже голубые вены на его лбу. Его глаза были закрыты.

Констанс подошла к кровати. Морфин поступал по одному миллиграмму каждые пятнадцать минут. Она отметила, что доктор Стоун поставил блокировку дозы более шести миллиграмм в час; поскольку Пендергаст отказывался принять наблюдение медсестры, важно, чтобы у него не произошла передозировка лекарствами.

- Констанс.

Шепот Пендергаста удивил ее; все-таки он не спал. Или, возможно, ее движения, насколько тихими они не были бы, пробудили его.

Она обошла вокруг кровати и присела около ее изголовья. Это напомнило о том, как она сидела в таком же положении в больничной палате Пендергаста в Женеве, всего три дня назад. Его стремительное ухудшение состояния здоровья с тех пор сильно пугало ее. И все же, несмотря на слабость и ужасное, постоянное напряжение, он боролся, и это было весьма очевидно – сражался, чтобы удержать боль и безумие от полного поглощения его сознания.

Она увидела, как его рука двинулась под одеялами, а затем он извлек ее. А в ней оказался листок бумаги. Он поднял его, покачивая.

- Что это?

Она была потрясена холодностью и злостью в его голосе.

Она взяла бумагу и признала в ней список ингредиентов, который она составила. Он был оставлен на столе в библиотеке, которая стала своего рода командным пунктом для нее и Марго. Что, явно выглядело глупо.

- Иезекия разработал противоядие, чтобы попытаться спасти свою жену. Мы собираемся приготовить его – для тебя.

- Мы? Кто это «мы»?

- Марго и Я.

Его глаза прищурились. - Я запрещаю.

Констанс пристально взглянула на него. - У тебя нет права голоса в этом вопросе.

Он с явным усилием поднял голову. - Ты ведешь себя как полная дура. Ты не представляешь, с кем имеешь дело. Барбо смог убить Альбана. Он победил меня. Он непременно убью тебя.

- Он не успеет. Я собираюсь сегодня в Бруклинский ботанический сад, а Марго сейчас уже в музее – собираем последние ингредиенты.

Его глаза, казалось, вспыхнули, как только взгляд врезался в нее. - Барбо, или его люди, будут ждать тебя в саду. И уже ждут Марго в музее.

- Невозможно, - ответила Констанс. - Я только сегодня утром нашла этот список. Марго и я - единственные, кто видели его.

- Он лежал в библиотеке, на виду.

- Барбо не мог попасть в дом.

Пендергаст полностью приподнялся, хотя, похоже, что у него кружилась голова. - Констанс, этот человек - само исчадие ада. Не ходи в Ботанический сад.

- Я сожалею, Алоизий. Я же сказала – я собираюсь бороться с этим до конца.

Пендергаст зажмурился. - Тогда почему ты все еще здесь?

- Попрощаться. В случае, если... - Констанс запнулась.

На этих словах Пендергаст попытался собрать остатки своих сил. Величайшим усилием воли он поднялся на одном локте. Его глаза слегка прояснились, и он удержал Констанс своим взглядом. Рука, опять исчезла под одеялами и снова появилась, извлекая на этот раз его 45 калибр. Он толкнул его к ней. - Если ты отказываешься прислушаться к голосу разума, по крайней мере, возьми его. Он полностью заряжен.

Констанс сделала шаг назад. - Нет. Напомнить, что случилось в прошлый раз, когда я пыталась стрелять из пистолета.

- Тогда принеси мне телефон.

- Кому ты будешь звонить?

- Д'Агосте.

- Нет. Пожалуйста, не надо. Он будет только мешать.

- Констанс, ради Бога…! - его голос оборвался. Он медленно откинулся на белые простыни. Усилия истощили его до крайней степени.