Голубой горизонт

«Прощайте, прекрасные испанки, прощайте, женщины Испании. Мы получили приказ плыть в старую Англию, но надеемся скоро снова вас увидеть.

И пусть каждый мужчина нальет полный стакан

И выпьет его.

Потому что мы будем веселиться и прогоним печаль…»

Ясмини рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Дорри научил меня этой ужасной песне. Помнишь, как я в первый раз пела ее тебе, Том?

– Клянусь, я никогда этого не забуду. – Том усмехнулся, направляя лодку к «Йоркской деве». – В этот день ко мне вернулся Дорри, которого я потерял много лет назад.

Поднявшись на борт «Йоркской девы», Том отдал приказ:

– Капитан Кумра, как можно быстрей поднимите на борт последний груз. – Подойдя к поручню, он взглянул на Дориана, оставшегося на лихтере. И крикнул ему: – Как только окажешься на борту «Дара Аллаха», погаси все огни и поднимай якорь: мы должны еще до рассвета уйти в море. Не хочу, чтобы Кайзер и наблюдатели в крепости видели, куда мы уходим. Пусть гадают, на восток или на запад. Или, может, на юг до самого полюса.

Последним с лихтера подняли на борт клавесин Сары. Когда клавесин повис на тросах, Том крикнул морякам за лебедкой:

– Гинею тому, кто бросит эту проклятую штуку в дар Дэви Джонсу.

Сара резко толкнула его под ребра, а моряки остановились и переглянулись. Они никогда не знали, говорит ли Том серьезно или шутит. Том обнял жену и добавил:

– Конечно, когда получите эту гинею, я из почтения к жене должен буду бросить вас за этой штукой.

Матросы неуверенно засмеялись и подняли клавесин на борт. Том снова прошел к борту.

– Тебе пора уходить, брат! – крикнул он Дориану.

Экипаж лихтера оттолкнулся от корпуса корабля, и Дориан прокричал в ответ:

– Если разойдемся в темноте, встреча, как всегда, у мыса Хэнгклип?

– Как всегда, Дорри.

Два корабля отошли с интервалом в несколько минут и первые два часа еще были способны идти рядом. Но потом ветер усилился почти до штормового, а последний отблеск луны пропал за тучами. И в темноте они потеряли контакт друг с другом.

Когда рассвело, «Дева» была одна, и в ее снастях свистел юго-восточный ветер. На севере низкой голубой полосой виднелась земля, ее почти закрывали высокие волны и пена.

– Маловероятно, чтобы голландцы разглядели нас в такую погоду! – прокричал Том Кумре; полы его брезентового плаща обвивались вокруг ног, корабль резко раскачивался. – Но отойди подальше и веди корабль к мысу Хэнгклип.

Убрав большую часть парусов, они на следующее утро добрались до мыса Хэнгклип и увидели перед собой «Дар». Дальше, опять конвоем, двинулись на восток и обогнули мыс Агульяс – южную оконечность Африки. Дул устойчивый восточный ветер. Много дней пришлось лавировать, обходя предательские мели, которые подстерегают у Агульяса, и пробиваясь на восток. Наконец корабли смогли обогнуть мыс и повернули на север, держась ввиду изрезанного негостеприимного берега.

Три недели спустя после того, как семья оставила Хай-Уэлд, корабли наконец миновали серые скалы, которые охраняют вход в большую Слоновью лагуну. Бросили якоря в благословенно спокойных водах, чистых, как добрый голландский джин, и изобилующих рыбными косяками.

– Здесь мой дед Фрэнки Кортни вел последний бой с голландцами. Здесь они взяли его в плен и отвезли на мыс Доброй Надежды, чтобы повесить, – рассказывал Том Саре. – Они были крепкими старыми дьяволами, эти мои предки! – с гордостью продолжал он.

Сара улыбнулась ему.

– Ты хочешь сказать, что по сравнению с ними ты бедняк и не виски, а молочный коктейль? – Заслонив глаза, она вглядывалась в невысокий холм над лагуной. – Это и есть твой знаменитый почтовый камень?

На полпути вниз по склону, на большом сером камне величиной со стог, алой краской была изображена косая буква П, видная с любого корабля в лагуне.

– Немедленно отвези меня на берег. Я уверена, там нас ждет письмо от Джима.

Том подумал, что ее ждет разочарование, но они отправились на берег в шлюпке. Сара первой перебралась через борт, когда вода еще была ей по пояс, и вымочила всю юбку. Том с трудом поспевал за ней, когда она, приподняв мокрую юбку, пустилась вверх по склону.

– Смотри! – крикнула она. – Кто-то положил на камень пирамиду из булыжников. Это знак, что нас ждет письмо.

Под почтовым камнем была приготовлена ямка, вход в которую был закрыт камнем поменьше. Сара отодвинула этот камень и обнаружила массивный пакет. Завернутый в прочный брезент, он был зашит и запечатан смолой.

– Я знала! Да, я знала! – распевала Сара, вытягивая пакет из укрытия. Но когда прочла надпись, выражение ее лица изменилось. Не сказав больше ни слова, она протянула пакет Тому и пошла вниз по холму обратно.