Голубой горизонт

– Это будет самый счастливый день моей жизни. – Он крепко поцеловал ее. – А теперь вытри слезы, Ежик. Я уверен, мы найдем где-нибудь священника, не в этом году, так в следующем.

Одной рукой обнимая Луизу, другую собственнически положив на груду бивней, Джим смотрел на свои вновь приобретенные стада, которые занимали половину долины. Выражение его лица начало медленно меняться: перед ним встала вечная проблема богатого человека.

«Как, во имя сатаны, мы сохраним завоеванное, если все звери и все люди Африки готовы отнять это у нас?» – подумал он.

Лишь на закате Джим смог оторваться от созерцания своих богатств. Оставив Заму и половину своего крохотного войска караулить слоновую кость и стада, они направились назад в лагерь. Дорогу освещал изумительный звездный полог. Перед лошадьми разбегались гиены и шакалы, пировавшие на телах павших воинов нгуни.

Почти подъехав к лагерю, все остановили лошадей и с благоговением и страхом посмотрели в ночное небо. На восточном горизонте полыхнуло таинственное сияние, так ярко осветив мир, что они видели удивленные, обращенные кверху лица своих спутников. Словно солнце встало не в той стороне. Огромный огненный шар поднялся в небо и неслышно пролетел над головой. Кое-кто из мальчишек-подпасков всхлипывал и натягивал на голову каросс.

– Это всего лишь падающая звезда. – Джим взял Луизу за руку, успокаивая. – В африканском небе они бывают часто. Эта просто больше других.

– Это дух Манатаси! – воскликнул Смоллбой. – Она начала свой путь в землю теней.

– Смерть королей! – взвыл Баккат. – Гибель племен. Война и смерть.

– Очень дурное предзнаменование, – покачал головой Зама.

– А я думал, что сделал из тебя цивилизованного человека, – рассмеялся Джим, – но в глубине души ты по-прежнему суеверный дикарь.

Гигантское небесное тело пролетело на запад, оставив за собой яркий хвост, когда исчезло за горизонтом. Этот след всю ночь и много последующих ночей был заметен на небе.

В его призрачном свете они достигли лагеря. Старик Тегване с копьем в руке, с прекрасной внучкой рядом, сторожил лагерь, как бдительный и верный пес.

Хотя все смертельно устали, Джим снова поднял лагерь на рассвете. С помощью упряжки быков, под крики и хлопанье бичей они поставили перевернутый фургон на колеса. Прочный экипаж почти не пострадал, и через несколько часов все его содержимое было заново установлено и он был готов тронуться в путь. Джим знал, что нужно немедленно покинуть поле боя. Трупы на солнце скоро начнут разлагаться, а со зловонием придет зараза.

По его приказу впрягли всех быков. Потом Смоллбой и остальные возчики щелкнули длинными хлыстами, быки натянули постромки, и фургоны двинулись из страшного лагеря на открытую равнину.

Вечером лагерь разбили среди опустевших хижин нгуни, в окружении огромного стада горбатого скота, надежно поместив слоновую кость внутри самого лагеря.

На следующее утро после завтрака Джим созвал своих людей на индабу. Он хотел объяснить им свои планы на будущее и рассказать, чего ожидает от них. Вначале он попросил Тегване объяснить, как нгуни привязывали бивни к быкам, когда начинали двигаться.

– Расскажи, как они размещали груз и закрепляли его на спинах животных, – приказал он.

– Не знаю, – ответил Тегване. – Я наблюдал за их продвижением только издалека.

– Смоллбой сможет сам разработать крепления, – решил Джим, – но было бы лучше делать так, как привык скот. – Он повернулся к небольшой группе подпасков. – Можете ли вы, мужчины, – им нравилось, когда их называли мужчинами, – управиться с таким количеством скота?

Они разглядывали огромное стадо, рассыпавшееся по всей длине долины.

– Их не так уж много, – сказал наконец старший, всегда выступавший от лица всех.

– Мы управимся с гораздо большим стадом, – добавил другой.

– Мы победили в бою нгуни, – пропищал Изезе, самый маленький и самый бойкий, еще не начавшим ломаться голосом. – Мы справимся с их скотом и с их женщинами, когда захватим их.

– Наверное, Изезе, – имя, которое дал мальчику Джим, означало «маленькая муха», – твой хлыст еще недостаточно велик для такого дела.

– Покажи его нам! – закричали остальные и попытались поймать мальчика, но, как и его тезка, он был проворен и неуловим. – Покажи нам оружие, которым ты приведешь в ужас женщин нгуни.

Изезе вцепился в набедренную повязку, чтобы уберечь свою скромность, и, преследуемый мальчишками, убежал.

– Все это не приближает нас к решению проблемы, – заметил Джим, когда они с Луизой вечером в последний раз обходили лагерь перед тем как лечь.

Хотя казалось очевидным, что нгуни разбежались и не вернутся, Джим не рисковал. Он поставил на ночь часовых, а на следующее утро все схватились за оружие.

– Милосердное небо! – воскликнул Джим, когда рассвело. – Они вернулись!

Он схватил Луизу за руку и показал на ряд темных фигур, сидящих перед лагерем вне досягаемости выстрела из мушкета.

– Кто это? – прошептала Луиза, хотя в глубине души знала ответ.

– Кто еще, если не нгуни, – мрачно ответил он.

– Я думала, все кончено. Это сражение и все убийства. Видит Бог, этого довольно.