Голубой ажур

В лиловом сумраке сиреневых аллей
Звучал оркестр, – куда то звали скрипки,
И на сирень, меж палевых ветвей,
Луна струила бледные улыбки.

Маркиза чистила кокетливо гранат…
«Как хороша прелюдия маэстро?»
«Но я люблю ваш бирюзовый взгляд!» –
Сказал маркиз, не слушая оркестра.

Амуры сонные смеялись вдалеке,
На пьедестале у лазурной урны,
А соловей в сиренях на реке
Запел свои любовные ноктюрны.

В гостинной

(Сонет)

В полумраке задумчивом золотистой гостинной
Статуетки на столиках затаили угрозы, –
Вы смеялись изысканно и, с улыбкой невинной,
Обрывали кокетливо лепестки туберозы.
И в руке детски маленькой, с кистью тонкой и длинной,
Лепестки розоватые мне струили наркозы!
И на мех леопардовый их, с небрежностью чинной,
Вы бросали насмешливо, не нарушивши позы.

И казалось, – касаяся рук в тяжелых браслетах,
Лепестки розоватые, побледнев, умирали…
И в очах ваших бархатных, в лиловатых отсветах,
Я блуждал очарованный, – в голубом фимиаме.
И казалось, – сказали вы, так жестоко сказали:
Как смеюсь я, – смотрите-ка, – над живыми цветами?!»

«В твоих очах цветет волшебный сад!..»

В твоих очах цветет волшебный сад!
И в том саду, я вижу, ты – другая,
Свершаешь снов магический обряд
Пред алтарем несбыточного рая.

В венке из роз и снежных хризантем
Проходишь ты, и взоры грез лилейны;
Колышат жемчуг звездных диадем,
Сафирные, волшебные бассейны.

И как отрадно там с тобою мне
Пить аромат неведомых растений,
Любить тебя в твоем лазурном сне,
Слагать мечтой напевы песнопений.

Но почему вдруг крупный жемчуг слез?
Не слушаешь… поникла вдруг, рыдая…
В твоих очах есть сад волшебных грез,
И в том саду, я вижу, ты другая…

«Темно-синяя ночь…»

Темно-синяя ночь колебала горящую, звездную ризу,
Вы чуть-чуть прижимались изящным усталым плечом…
И вы были похожи на бледную крошку-маркизу,
И хотелось вам плакать, – не зная, не зная о чем.

Может быть вы хотели умчаться в безбрежные, звездные сферы,
Где планеты смыкают круги непонятных орбит?
Может быть, голубые цветы вам казались печальны и серы,
И душа зарыдала от тихих неясных обид?

Вы сбежали одна с бело-мраморной тихой террасы,
И склонившись у клумбы, нарвали букет резеды,
И ушли по дорожке туда, где цветочные, темные массы
Закрывали печальной листвой голубые пруды.

Вам скоро 38 лет