Голубой адепт

Внезапно коридор-холл расширился и его пересекла главная взлетная полоса, вдоль которой стояло множество обнаженных рабов. Они расходились по своим рабочим местам.

Адепт присоединился к рабам, став одним из них. Правда, он отличался от них ростом: он был ниже мужчин, большинства женщин и даже некоторых детей, но он привык к этому. Время от времени он ловил на себе рассеянные взгляды, но, утишая самолюбие, напомнил себе, что лицо; пытающееся вынести суждение о другом только из соображений роста, лишь подтверждает свою неспособность здраво судить. Все же он был рад, когда покинул холл и очутился возле своей квартиры.

Он подошел к двери, и она тут же распахнулась, отреагировав на музыкальную тональность его шагов. Стайл переступил порог.

Обнаженный человек смотрел на него, сдвинув брови. С минуту они не сводили глаз друг с друга, потом тот, кто был в комнате, поднялся.

— Шина не сказала мне, что ты вернешься в этот час. Я ухожу.

— Минутку! — остановил его Стайл. Он узнал в человеке своего дубля — робота, заменявшего его, когда он был на Фазе. Без этой машины частые отлучки Стайла были бы слишком очевидны, что могло привести к беде.

— Нам не доводилось встречаться, — сказал Стайл. — Шина хорошо обходится с тобой?

— Шина не обращает на меня внимания, — ответил робот, — кроме тех случаев, когда мы не одни. Чтобы соблюсти приличия.

— Итак, ты запрограммирован во всем повторять меня. Не наскучило тебе это?

— Машине моего типа не бывает скучно, если только не будет заложена дополнительная программа.

— Даже если тебя запирают в запасной отсек? В чулан!

— Тогда отключаюсь.

Его ответ опечалил Стайла. Он сочувствовал всем угнетенным существам.

— Если когда-нибудь ощутишь неудовлетворенность, дай, пожалуйста, знать, я замолвлю слово.

— Спасибо за любезность. — Робот оставался бесстрастным. — Машина не нуждается в этом. Могу ли я уйти?

— Когда должна вернуться Шина?

— Через четыре минуты пятьдесят секунд.

— В таком случае уходи. Я тебя прикрою.

Робот не понял юмора человека. На Протоне были разные машины, разных типов и уровней, этот же робот не отличался особой сложностью. Он подошел к стене, совсем как человек, обернулся и бросил последний взгляд на Стайла, но этот взгляд обеспокоил Адепта, уж слишком он был безликим, даже отсутствующим. А ведь так он смотрел на всех, когда заменял его, Стайла.

Робот приподнял панель, за которой находился небольшой чулан, отодвинул ее и скрылся. В запасном отсеке он отключился.

Стайл вспомнил голема, который олицетворял его второе "я", пока Стайл не прибыл на место действия и не разрушил его. Какая в сущности разница между големом и роботом-гуманоидом? Один сотворен магией, другой — наукой. В этом больше параллели между двумя мирами, чем с точки зрения географии.

Стайл сел за стол, который только что покинул робот. На столе была разложена карточная игра — робот играл сам с собой. Странно. Если он, как говорят, никогда не скучает, так отчего же так коротает время? И тут же на ум пришел ответ: да потому, что сам Стайл делал бы это, если бы вдруг стало скучно. Так он совершенствовался в Игре, выверяя неясные положения.

Возможно, робот следовал и программе акробатических упражнений, хотя, естественно, не мог извлечь из этого что-то для себя. Все он делал для того, чтобы идентичность человека и робота была абсолютной.

Стайл проанализировал ситуацию карточной игры и сделал резюме. Он был углублен в это занятие, когда открылась дверь и появилась Шина.

Она была прекрасно сложена, чуть выше его и отдаленно напоминала ему другую, которую он знал много лет назад: женщину, такую миниатюрную, что даже он был выше ее, женщину-жокея, которую он думал, что любит.

Ее звали Тона. Встреча с ней приобщила его к музыке. Но все же Шина — к это стоило признать ради объективности — была милее, привлекательнее.

Он поднялся, шагнул к ней и обнял.

— Здесь кто-то есть! — воскликнула она удивленно.

— Никого, — ответил он, прижимая ее к себе для поцелуя, — ты хочешь любви?

— С роботом? О, глупец! — Она пыталась освободиться из его объятий, но он все крепче сжимал ее.

— Как знать… С роботом, возможно, лучше…

— О-о! — Она немного помолчала. — Хорошо!

Он поцеловал ее и переспросил:

— Хорошо? И как далеко у тебя заходят отношения с другими роботами?

— Мы просто друзья… Ну иди же в постель.

Теперь уже рассерженный, Стайл выпустил ее. Она рассмеялась.

— Влюбленный идиот! Неужели ты думаешь, что я не узнала тебя? — Она обняла его руками и страстно поцеловала.

— Интересно, что выдало меня? — полюбопытствовал Стайл.

— Кроме самого очевидного, еще есть и другие детали. Неужели ты считаешь, что они мне неизвестны? Излучение от живого тела, дыхание, сердцебиение, прочие нюансы живого существа…

— А очевидное?

— Твои руки. Они слишком загорели!

Он перевел взгляд на руки и увидел четкую линию там, где кончались рукава его рубашки, которую он носил на Фазе. Кисти рук под горячими лучами солнца стали темными.