Голубой адепт

Казалось, мы находились в пути одно лишь мгновение, однако когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь на расстоянии многих миль от моей деревни на запад, в глубь континента, где были наиболее сильные магические пространства. Перелески и долины мелькали перед глазами с большой скоростью. Ни одна лошадь не смогла бы взять такой темп. Голубой жеребец с юношей на спине мчался впереди. Хинни из почтительности держалась на расстоянии. Только этот жеребец, только он может сослужить ей службу — читала я в ее напряженной позе, и тут промелькнула мысль, что и мне, подобно Хинни, нужен лишь один единственный мужчина, только он предназначен в мужья. Я и не догадывалась, насколько была недалека от истины, насколько верна была моя интуиция. Мой будущий супруг был так же близок ко мне, как близок к Хинни был голубой скакун.

— Куда мы едем? — спросила я юношу.

— В дикий табун. Там могут знать, куда подевался твой жеребенок. Хинни разыщет пастбища, хотя они разбросаны повсюду.

— А… — протянула я, — а они не испугаются нас?

В ответ он только улыбнулся.

Вскоре вдалеке показался табун лошадей. Вожак поднял голову, увидев нас, и требовательно забил передними копытами. Но юноша вложил пальцы в рот и пронзительно свистнул. Этот свист-сигнал подействовал на дикарок успокаивающе, исчезли пугливо напряженные позы. Когда мы вплотную подъехали к ним, лошади уже мирно паслись.

— Им знаком твой свист? — удивилась я.

— Они знают моего жеребца, — ответил он просто.

По всей видимости, это было именно так. Дикий вожак был красивой темно-синей масти, черные чулки на всех четырех ногах, крупный, но все же не такой, как голубой жеребец. Они обнюхали друг друга, постояли нос к носу и потом вежливо отвернулись. На полукровку Хинни он не обратил никакого внимания, ведь она не была чистопородной лошадью.

Юноша опустился на землю, я последовала его примеру. Скачка была быстрой и продолжительной, но, видимо, оба мы были тренированными наездниками, не устали, да и лошади наши были легки в обращении.

Они стали жадно щипать траву, мне еще не приходилось видеть настолько проголодавшихся лошадей. С юношей мы прошли сквозь весь табун. Зная, что дикие лошади на дух не переносят людей, я удивлялась, что эти спокойно реагируют на нас.

Я была в восторге от табуна. Красивые здоровые особи со множеством резвых жеребят. Но один из них жалобно ржал. Мой спутник подошел к малышу, провел рукой по спине и крупу. Кобылица-мать удивленно смотрела на него, но не вмешивалась.

— Что с ним случилось? — спросила я, не сумев определить болезнь, которой болен жеребенок, а ведь мне до сей поры казалось, что я кое-что понимаю в лошадях!

— Особый вид глистов. Инфекция распространена в этих местах. Ему можно помочь колдовскими чарами.

И он прочел над жеребенком заклятие. Примерно такое: «Подойди ко мне, малютка. Обернется недуг шуткой». И отступил на несколько шагов.

Это был безобидный пустенький стишок, и тем не менее жеребенок внезапно вскочил на ноги и направился к юноше. Будто что-то невидимое пронеслось в воздухе, невидимое и в то же время уродливое — таким это нечто померещилось мне. Оно улетело прочь, и в это мгновение больные глаза жеребенка повеселели, а кобылица-мать отозвалась коротким благодарным ржанием. Я поняла, что малыш не был по-настоящему болен, ему не хватало энергетики, и легкого вмешательства было достаточно, чтобы он почувствовал себя здоровым.

Странный юноша подошел к вожаку табуна.

— Мы разыскиваем жеребенка, — объяснил он наше появление. — Он убежал из деревни. Не видал ли ты пропажу?

Вожак взглянул на меня так, словно просил пояснений. И я поняла. Я сказала ему:

— Это маленькая кобылка, ей всего месяц от рождения. Чисто-белая, хорошенькая. И очень беспомощная. Я зову ее Белянкой.

Жеребец всхрапнул.

— Он говорит, что не видел белого жеребенка, — сказал маленький юноша, — но он знает одного, кто собирает в своем табуне белых жеребят. Тот и нашел в этих местах Снежную Лошадку.

— А где же эта Снежная Лошадка?

— Вожак этого не знает; Снежную Лошадку увели далеко и не держат в обычном табуне. Возможно, Пег знает, где она, — сказал мальчик.

— Пег?.. — повторила я в замешательстве.

— Я приведу тебя к ней.

Мы снова вскочили на наших быстрых как ветер скакунов и понеслись дальше. Мы держали путь на юг через долины и леса, преодолевая водовороты бурных рек и поднимаясь на вершины гор, будто это были самые ничтожные преграды. Мы пролетели мимо одиноко и мирно пасущегося молодого единорога. Он был сочно-зеленого цвета в оранжевых гетрах, с черными, цвета эбенового дерева, копытами и жемчужным рогом, закрученным спиралью. Он уставился на нас, затем подбежал к нам, и я заволновалась, ибо единорог так же отличается от лошади, как тигр от домашнего кота. Но он просто бежал за нами, потом чуть опередил. Видимо, он хотел поиграть.