Голубка

Мы подошли к дому. Вдоль дороги лежали трупы, но я уже привыкла к такому зрелищу и шла твердо, почти не обходя их. Окровавленная трава доходила мне до колен.

Мы вошли в дом: он был занят ранеными обеих воюющих сторон; все они лежали на разостланной соломе. Оказавшись в этой юдоли скорби, я стала расспрашивать умирающих и всматриваться в мертвых. В ответ на мои настойчивые просьбы один из раненых приподнялся, опираясь на локоть.

«Граф де Море?» — переспросил он. — Я видел, как его увезли в карете Месье.

«Мертвого или раненого?» — спросила я.

«Он был ранен, — сказал умирающий, — но, как и я, ничем не лучше мертвого».

«Господи! — воскликнула я. — Но куда его повезли?»

«Не знаю, я услышал только имя, которое он назвал».

«Чье имя?»

«Госпожи де Вентадур. Карета свернула на проселочную дорогу».

«Да, понимаю: он попросил отвезти его к госпоже де Вентадур, в аббатство Пруй, вот что это значит. Спасибо, друг мой».

Я оставила рядом с ним несколько луидоров и вышла, сказав садовнику:

«Идем в аббатство Пруй».

До этого аббатства было примерно два льё. Конь садовника пал от усталости, мой остался на поле сражения. Карету или хотя бы повозку достать было невозможно, впрочем, поиски отняли бы много времени. Я не чувствовала усталости, и мы отправились пешком.

Не прошли мы и четверти льё, как начался дождь и разразилась собиравшаяся до тех пор гроза. Но я была с Вами: не замечала дождя, не слышала грома и продолжала путь среди потоков воды, при свете молний, иногда сверкавших так, что все кругом было видно словно днем. Мы прошли мимо большого дуба. Садовник уговаривал меня остановиться ненадолго и переждать грозу в укрытии, под этим дубом. Я только покачала головой, не отвечая, и продолжала идти. Минутой позже в дуб попала молния, превратившая его в груду обломков, а затем испепелившая их.

Я только показала садовнику на это рукой.

«Да, сударыня, — сказал он, — само Небо охраняет вас, раз Бог дает вам силы, идемте».

Мы шли еще около часа и вскоре увидели при свете молний стены монастыря. Я ускорила шаг, и вот мы на месте.

В монастыре все спали или делали вид, что спят. Позже мне стал казаться подозрительным такой глубокий сон привратницы, сестер и самой настоятельницы.

Наконец, с тысячью предосторожностей, мне открыли. Конечно, они слышали, как мы стучим, но боялись, что это окажется какой-нибудь заблудившийся отряд или банда грабителей. Я поспешила представиться и осведомиться о Вас.