Голуби улетели

— Проваливайте! — орал какой-то здоровяк с факелом в руке. — Сейчас же проваливайте отсюда! Вы нам осточертели! Шайка ворюг! Грязная саранча! Осточертело нам ваше воровство! Проваливайте! Не то мы вас выкурим!..

В гуще толпы Финн увидел Паудера. Он кричал, размахивая руками:

— А ты сам-то кто такой? Ты-то кто такой?

Паудер стоял, широко расставив ноги и размахивая кулаками.

— Проваливайте, а не то мы вас выкурим! — кричал здоровяк фермер.

Финн увидел, что Паудер протискивается к нему.

— Как вот сейчас двину! Как двину!

Паудер приблизился к здоровяку, но тут из толпы мышел другой фермер, размахнулся, ударил Паудера палкой, и тот рухнул на землю.

— Мы беды не хотим! — кричал фермер. — Добром просим — свертывайте свои шатры и проваливайте! Не то пеняйте потом на себя!

Финн видел, что цыгане растерялись. Стало очень тихо, и мать Мозеса пробралась к Паудеру. Кровь заливала ему лицо, но он уже поднимался с земли. Она помогла ему. Паудер с трудом держался на ногах, жена обхватила его и осторожно повела к фургону.

— Ладно, — сказал другой цыган. — Мы уйдем. Но нам нужно время…

— Только на сборы. Сейчас же начинайте собираться и проваливайте!

Финн был рад, что Дервал не проснулась. Он увидел Мозеса и вылез из-под повозки. Не говоря ни слова, мальчики привели Моза, впрягли его в повозку, а потом запрягли в фургон пони. Разбудили детей, усадили их в повозку и уложили оба шатра. В фургоне горел свет, и Финн увидел, что мать Мозеса вытирает Паудеру лоб мокрой тряпкой.

При свете факелов толпа выглядела очень грозно. Лица фермеров рассмотреть было невозможно, факелы освещали только фигуры, но фермеров было много, и Финн не сомневался, что они исполнят свои угрозы.

Семья Паудеров двинулась в путь первой. Мозес вел пони, Финн — осла.

Они приблизились к шеренге факелов, и фермеры расступились, давая дорогу. Финн прошел мимо этих я людей опустив голову, но не потому, что боялся быть опознанным. Его страшила грубая сила, которую он слов- j но чувствовал кожей. Он видел лишь ноги в брюках и резиновых сапогах и палки, концы толстых палок, упиравшихся в сапоги. И слышал только, как тихо шипели факелы и как отвратительно они воняли.

Но вот факелы остались позади, воздух снова стал чистым, путники свободно двигались по извилистой дороге, вдыхая свежий воздух, и сердце у Финна перестало тревожно биться. Луны не было, но на небе сверкало великое множество звезд, и вскоре Финн уже мог' различить в темноте обочину дороги и двигавшийся впереди фургон. Они проехали больше мили, когда фургон свернул с большой дороги на проселочную. Она была гораздо уже и заканчивалась на берегу небольшого озера. Тут они остановились.

Мозес подошел к Финну.

— Не распрягай Моза, — сказал он. — Пособи мне разбить лагерь, а потом я скажу тебе, что делать.

Финн принялся помогать. Мальчики раскинули оба шатра, уложили детей, и Мозес развел огонь. Потом направился к фургону.

— Паудеру лучше, — сказал он, выйдя оттуда. Посмотрел на Финна и добавил: — Вам нельзя тут больше оставаться, Джозеф. — Уложил полусонную Дервал в повозку и сказал: — Пошли.

Мозес вывел осла на дорогу, по которой они приехали. Когда лагерь исчез из вида, он сел в повозку.

— Ты тоже садись, Джозеф. К утру мы должны быть далеко.

— В чем дело, Мозес? Что случилось? — спрашивал ничего не понимавший Финн.

Мозес хлестнул кнутом Моза, и осел пошел легким галопом.

— Паудер надумал вас выдать, — сказал Мозес.

ГЛАВА 14

Молча доехали до большой дороги. По сторонам с трудом различалась зеленая изгородь. Финн был рад, что темнота скрывала их лица. Он прижимал к себе сестру. Ехали быстро, и седоков в повозке сильно трясло.

— Почему он хочет нас выдать? — спросил Финн.

— Ну, он догадался, что Терри — девочка, и прослышал о детях, за которых обещана награда. Про это все знают.

— Ты тоже знал?

— Знал. Как увидел, что старина Моз ее бодает, так сразу понял, что она — девчонка. Ну, да это неважно.

— А почему ты помогаешь нам сейчас? — спросил Финн.

— Неважно почему, — отвечал Мозес. — Паудер, сам знаешь, неплохой. Просто он думает, что сто фунтов — это куча денег.

— А по-твоему, нет?

— Я — дело другое. Я бы вас не выдал. А вообще-то Паудер неплохой.

— К нам он был добр. Приютил, кормил и поил…

— Про то я и говорю. Не надо его винить. Он говорит: а ну как вам будет лучше с теми, от кого вы дали тягу. Он не злой, просто ему так кажется.

— А что ты теперь собираешься делать? — спросил Финн.

— Отвезу вас подальше. И под утро вернусь. Как проснется Паудер и спросит, скажу, вы, должно, смылись ночью.

— А он что на это скажет?

— Ну, всыплет мне пару горячих. Тем и кончится.

— Я рад, что сбежал, а то бы мы с тобой и не встретились! — помолчав, сказал Финн.

— Ну уж и сказанул!

— Клянусь богом!

— Не раскисай! — сказал Мозес. — Добрым быть плохо. Все равно что быть чистым.

Финн больше не произнес ни слова.

Когда на востоке забрезжил рассвет, Мозес остановил Моза.

— Тут я вас высажу, — сказал он. — Мне пора возвращаться.

Финн вылез из повозки, спустил на землю Дервал, взял ранцы и узел с одеждой.