Голубая звезда

После душа она какое-то время решала, что надеть на свидание. Ей пришлось выбирать из ограниченного числа вариантов, учитывая, что она взяла с собой только самое необходимое для работы, и потом, все, что бы она ни выбрала, было не важно. Едва она переступит порог дома этой женщины, вся ее одежда окажется на полу. Аллегро, торопясь, надела последние чистые джинсы и черную маечку с коротким рукавом и воротником-стойкой. Утепляться не обязательно: она поедет на машине. А потом окажется в постели ее новой знакомой, на полу, на столе… да где угодно. Она последний раз оглядела себя в зеркале и взяла коричневую косуху и ключи от арендованного «Камаро».

Уже спускаясь с крыльца, она сделала «тот самый» важный звонок.

— Привет, красавица. Это Мишель.

— Bon soir. Ты ведь не собираешься отменять все, правда? — женский голос на том конце провода говорил с ужасным акцентом. — Я дождаться не могу, когда снова увижу тебя… обнаженной, с того самого момента, как впервые увидела тебя позавчера.

Аллегро улыбнулась.

— Как я могу отменить свидание с такой очаровательной женщиной. Я звоню сказать, что немного опоздаю. — Зажав трубку между плечом и ухом, она открыла машину.

— В таком случае, я надеюсь, мое ожидание будет того стоить.

— Даже не сомневайся, — положив трубку, она выехала их гаража и направила свой «Камаро» к трассе.

Включив музыку на полную, она втопила газ. Это она любила больше всего: скорость — громкая музыка — еще более высокая скорость, вот такой смысл жизни. Музыка заглушала звонок мобильного, но Аллегро почувствовала в кармане вибрацию и посмотрела, от кого вызов.

— Прекрасно, — проговорила она сквозь зубы, и открыла трубку.

Как будто у нее не было запланировано на вечер ничего получше.

— Аллегро ноль два ноль пять ноль восемь.

Указания были короткими, а в перемене планов не было ничего необычного. Ее и Ночного Ястреба ждали в Венеции как можно скорее, а дальнейшие распоряжения будут на месте. Собственно, это должно было всему подвести итог, но Аллегро отнюдь не была из тех, кто строго держится протокола.

Развернув машину, она сказала:

— Конечно, нет проблем. В смысле, кому же не хочется отменить полный секса вечер с красивой женщиной?

Глава вторая

Амстердам

Неделей раньше

«Ганс Гофман, адвокат», значилось на небольшой золотистой табличке, это был единственный знак того, что в кирпичном особняке семнадцатого века в престижном районе Амстердама, Принсенграхте, шла деловая жизнь. Был дождь с резкими порывами ветра, и большинство людей со своих велосипедов пересели в набитые трамваи, но Ганса Гофмана не волновали транспортные проблемы. Кабинет юридической консультации был этажом ниже его просторной квартиры.

Этим утром у него была назначена встреча с графиней Кристин Мари-Луизой Ван дер Ягт, по этому случаю адвокат уделил особое внимание своему внешнему виду. Дело было не в том, что он хотел удивить ее, Ганс знал, что графиня не любила, когда из-за ее титула устраивают шум, ведь он был наследуемым, а не приобретенным. У нее вовсе не было желания пользоваться статусом благородной особы только на том основании, что ее богатым предкам был дарован титул. Ганс надел свой лучший темно-синий костюм и любимый галстук только потому, что был исключительно расположен к этой молодой женщине, которую считал родной, как племянницу.

Ганс находился в офисе до назначенного времени. Сидя за столом, он ждал свою посетительницу, рассеянно поглаживая коричневую кожаную обложку толстого ежедневника. Рядом на столе лежал бриллиант. Ганс и представить себе не мог, что камень, на самом деле, такой величины и такого потрясающего голубого цвета. Он видел бриллиант только раз, и то мельком, это было более шестидесяти лет назад, когда ему было всего двадцать один, и он работал помощником отца Крис, Яна Ван дер Ягта. Когда они последний раз говорили о камне, Ян солгал ему. Он заявил, что камень разделили на части и давно продали. Ганс никак не мог взять в толк, почему камень прятали десятки лет, если Ян так отчаянно нуждался в деньгах. Ответ мог содержаться в том самом ежедневнике, лежавшем у него на столе, но пока Ганс не мог собраться с силами и начать читать его. Гофман не просто был помощником Яна. Большую часть жизни он был лучшим другом Яна, и Гансу вовсе не хотелось узнать о нем какие-нибудь неприятные вещи. Хватало наследия времен войны — печальной тайны, из-за которой его мучило чувство вины.

Крис должна была прийти с минуты на минуту. Ганс поднялся из кресла и убрал дневник в конторку, где хранились остальные важные для семьи записи и документы. Хотя он точно знал, что между отцом и дочерью не было согласия, он подозревал, что Крис могла бы заинтересоваться дневником, если бы узнала о его существовании. А Ян оставил распоряжение не отдавать ей дневник.