Голубая ель<br />(Рассказы и очерки)

— И чего ты тут, друг, торчишь, тоску нагоняешь? Шел бы себе в теплую землянку… Если остался Заболотный в живых, то где-нибудь сел на вынужденную. Горючее по времени он уже давно израсходовал.

Антонову ничего не оставалось, как послушаться техника.

В штабной землянке он вплотную подошел к пышущей теплом печке. За перегородкой стучала пишущая машинка. Там писарь, уже пожилой сержант, не очень проворно, видимо, одним пальцем отстукивал строевую записку.

Вдруг открылась дверь — и на пороге землянки выросла фигура командира полка в заиндевелых летных доспехах. Лицо у Пруцкова было какое-то неподвижное, словно застыло на морозе. В глазах разлилась тоска. Он прошел ближе к печке, сорвал с головы шлемофон. А затем начал оттирать побелевшие от мороза щеки. Все знали — комполка самолично вылетал на розыски Заболотного…

— Не вернется Заболотный… Погиб наш Иван Николаевич… — сказал с горечью, словно ожег, Пруцков…

И когда через два с половиной месяца после гибели Заболотного пришел приказ о присвоении восьми летчикам полка звания Героя Советского Союза, оказались среди них фамилии и трех наших побратимов, трех Иванов: Ивана Голубина, Ивана Заболотного, Ивана Шумилова. Художник Федор Антонов как бы предвосхитил своим групповым портретом их героические дела при обороне столицы нашей Родины — Москвы. Герои картины оправдали надежды, которые на них возлагал народ.

Как уже говорилось выше, Иван Николаевич Заболотный сложил свою голову, так и не узнав, как высоко и почетно оценила его подвиги в небе войны Родина, которую он прикрыл в суровую для нее годину своей грудью…

Так еще один защитник родной земли навсегда остался в памяти народной и материнской молодым…

Иван Шумилов

Родился в 1919 году в селе Михайловна Лебединского района Сумской области. Перед уходом в авиационное училище работал на металлургическом заводе в Керчи.

Иван Шумилов из войны вышел живым и невредимым, хотя в небе Подмосковья провел не один десяток воздушных боев, сражаясь с хвалеными асами фашистской Германии. Сбил девять вражеских самолетов на подступах к столице. Один из них — тараном. Подмосковье, которое он защищал в небе в грозную пору войны, стало ему родным и близким. Здесь прошли его боевая юность, боевое возмужание, здесь пришла к нему слава Героя. Здесь он женился, здесь у него родились дочери…

Припоминаю нашу очередную встречу с ним.

— Как здоровье, Иван Петрович? — интересуюсь.

— Хоть снова в летное училище! — широко улыбаясь и крепко стиснув своими лапищами мою журналистскую руку, отвечает Шумилов.

Потом снова по старой дружбе я заглянул к нему, в его дружную семью.

— Ну как, Иван Петрович, жизнь, как здоровье? — спрашиваю по привычке, зная, что ему скоро стукнет пятьдесят семь.

— Жизнь у нас идет нормально! А здоровье знаешь мое сам. Планировалось на двоих, а досталось одному…

Действительно, от всей его богатырской фигуры так и веет мощью и крепостью.

Глядя на него, я вспоминаю наш послевоенный аэродром. Мы полным техническим звеном поднимали самолеты на козелки для пристрелки в тире бортового вооружения. Когда мы выдыхались, к истребителю подходил штурман нашего ИАП капитан Шумилов, жестом отстранял нас. Не спеша подлезал под фюзеляж поближе к килю, поднимал его своим плечом и таким вот образом разворачивал самолет в нужном направлении.

«Мы, Шумиловы, крепкие», — любил повторять Иван Петрович. Хорошо помню его рассказ о том, как после освобождения его родного села он с разрешения командования, выполнив одно задание, на учебно-тренировочном истребителе завернул домой. И там, не устояв перед просьбой своего деда Семена Илларионовича, посадил старика во вторую кабину и прокатил его над родным Лебединским районом. В ту пору его дедушке шел сто четвертый год, но зрение у него было хорошее и с самолета он ясно видел наземные ориентиры, а после посадки уверял внука в том, что, если бы ему сбросили половину годков, он махнул бы служить в авиацию…

Мне вспоминается одна юбилейная передача по Центральному телевидению, приуроченная к битве под Москвой. В той передаче участвовали дважды Герой Советского Союза генерал армии Белобородов Афанасий Павлантьевич, бывший командир 9-й гвардейской стрелковой дивизии (в период Истринской наступательной операции), а также Герой Советского Союза полковник запаса Шумилов Иван Петрович, бывший в ту пору летчиком 16-го истребительного авиационного полка, немало сделавшие, чтобы остановить фашистские орды у стен Москвы, а затем погнать их на запад.

Сначала говорил генерал Белобородов. Затем очередь беседовать с телезрителями дошла до Шумилова.

Лейтенант Шумилов вместе с другими летчиками родного авиаполка штурмовал вражеские позиции, прикрывал действия наших наземных войск от налетов фашистской авиации. Происходило это во время тяжелейших боев на реке Истре.