Головоломка

— Но кто же остался за сценой? — тем же напыщенным тоном продолжал Мейер. — Кто эта загадочная женщина, о которой только и известно, что зовут ее Кэти? Кто этот таинственный мужчина, который где-то на заброшенной ферме выкрикнул в микрофон передатчика это имя? Где они сейчас? Вы вправе задать этот законный вопрос, — сказал Мейер, — ибо и сам несгибаемый и прославленный репортер не знает ответа на него.

— Скорее всего, где-то за пределами нашей страны, если хотите знать мое мнение, — сказал Карелла. — И честно говоря, я желаю им удачи.

— Кому — удачи? Гнусным похитителям детей?

— Дети очень похожи на щенков, — сказал Карелла. — И если Джефф Рейнольдс почему-то отказывается кусать чью-то руку, то это может означать только одно — рука эта была добра по отношению к нему. Вот что я думаю по этому поводу. И куда нам, к черту, гадать о том, что в самом деле кроется за всем этим, Мейер? Бернард не обмолвился о сообщниках ни словом, и так, будьте уверены, и не заговорит. Молчание это делает его крупной фигурой в тюрьме Кастельвью — он там пользуется репутацией героя, которого так и не смогли сломить полицейские. Ну, что ж, пусть и у этого подонка будет свой звездный час. Очень может быть, что каждому совсем не мешало бы иметь когда-то свой звездный час, — Карелла сделал паузу и продолжил совсем иным тоном. — Кэти. Красивое имя.

— Правильно. Да она, наверное, и собой недурна к тому же, — сказал Мейер. — Заковыка только в том, что она все-таки участвовала в похищении ребенка с целью получения выкупа.

— Нам не известны многие факты, — сказал Карелла. — Вполне может быть, что она заслужила тот подарок, который преподнес ей Джефф Рейнольдс. Кто знает?

— И стальные глаза знаменитейшего Стива Кареллы увлажнились, — торжественно продолжил Мейер, — ибо под суровой внешностью знаменитейшего репортера билось отзывчивое сердце старой прачки. — Мейер вздохнул. — Кто у нас следующий в очереди на отбеливание? Дуглас Кинг?

— Он тоже нахватался своих фонарей, — сказал Карелла.

— Все эти шишки он сам навлек на себя. Ты знаешь, чему этот подонок радовался больше всего, когда все утряслось? Тому, что эта его проклятая сделка с пакетом акций все-таки состоялась и теперь он собирается стать президентом этой их паршивой обувной компании. Ну, Стив, что ты на это скажешь? Как тебе это нравится?

— Ну, что ж, бывают везучие люди, у которых бутерброд никогда не падает маслом вниз, — сказал Карелла. — Мало того, ты, наверное, знаешь, что к нему и жена вернулась?

— Вот именно. И почему это все ордена всегда достаются недостойным?

— Тогда как самые достойные погибают молодыми, — в тон ему закончил Карелла.

— Но я пока еще не погиб, — сказал Мейер.

— Кинг — тоже жив. Может быть, во всей этой истории самое забавное то, что не только никому не пришлось уплачивать выкуп, а скорее — каждый получил по своей маленькой доле.

— А он-то тут причем? — спросил Мейер.

— Не будь к нему несправедливым. Ему вовсе незачем было подставлять собственную шею под этот пружинный нож.

— Если у человека хватает смелости встретиться лицом к лицу с ножом, — сказал Мейер, — совсем не обязательно, что он в силах встретиться лицом к лицу с самим собой.

— Ты просто засыпал нас перлами мудрости, — сказал Карелла. — Дай и ему некоторое время. Он, например, считает, что он не может измениться. А я вот думаю, что он просто должен измениться, иначе ему конец. Почему, как ты думаешь, его жена вернулась к нему? Потому что он пай-мальчик и переводит через дорогу старушек?

— Потому что она все поставила на этого подонка, вот, если хочешь знать, почему, — сказал Мейер.

— Вот именно. Но она не ставила все на Гренджер. Она поставила все именно на Дугласа Кинга. А она произвела на меня впечатление женщины, которая отлично знает, когда следует избавляться от падающих в цене акций.

— Полегче на поворотах, иначе мы тут же переведем тебя заведовать финансовой страницей в нашей славной газете, — сказал Мейер.

— Ух, ты! — с таким возгласом ввалился Энди Паркер, хлопая себя с мороза руками по бокам. — Если тут станет еще холоднее, то я перебираюсь прямо на Южный полюс.

— Ну, что там творится на улицах?

— Холодище там.

— Нет, я спрашиваю…

— А кто его знает? Ты что — думаешь, что я стану высматривать каких-то там нарушителей в такой денек? В такую погодку я ищу только какое-нибудь теплое кафе или какую-нибудь хорошую кондитерскую. Вот чем я сейчас занят на улицах.

— Значит, все меняются, так? — сказал Мейер. — В тот день, когда изменится Энди Паркер, я сразу же ухожу в дворники — улицы мести.

— А ты и сейчас — самый настоящий чистильщик улиц, — сказал Паркер. — Где это ты раздобыл себе этот кофе, Стив?

— У Мисколо.

— Эй, Мисколо! — тут же взревел Паркер. — Принеси-ка и мне чашечку радости!

— Ему однажды придется расплачиваться за все, — задумчиво проговорил Карелла.

— Что? Кто это должен будет расплачиваться и за что? — рявкнул Паркер.

— Кинг, — ответил Карелла. — Ему еще придется уплатить выкуп за себя.

— Терпеть не могу загадок, когда стоят такие холода, — сказал Паркер.

— Тогда зачем тебе было становиться полицейским?