Головоломка

Время от времени папа или Грант выкрикивали:

— Есть тут кто-нибудь?

Иногда им в ответ доносились насмешливые крики птиц или животных или даже скада, и мы вслушивались, пытаясь различить, нет ли среди них человеческого голоса.

Однажды муравей-солдат размером с мышь укусил меня за лодыжку, и я вскрикнул, заставив всех обернуться.

В конце концов мы вышли на выжженную землю, на которой валялись две какие-то штуки. Я понял, что это обгорелые тела. Они были черными, как уголь. Единственными белыми пятнами были зубы, которые, казалось, застыли в усмешке. Лоррейн подтолкнула нас назад к лесу, но я успел увидеть, как папа перевернул одно из лежащих тел дулом винтовки. Оно больше всего напоминало жертв вулкана в Помпеях, тела которых я видел, когда мы ездили в Неаполь со школьной экскурсией. Призрачно-страшные, так сказал тогда про них наш воспитатель, и именно эти слова пришли мне на ум, когда я увидел эти обгорелые трупы в лесу.

— Мы ничем не можем помочь этим бедолагам, — пробормотал папа, переворачивая тело.

— Может, похоронить их позже? — спросил Грант.

Мы пошли дальше, погруженные в свои мысли.

Примерно в полдень мы вышли на поляну и заметили, что здесь проходила крупная скаду. Вокруг отчетливо виднелась помятая трава, поломанные кусты, следы копыт. Мы поняли, что это место, где она пасется. Если краем глаза взглянуть в сторону, то можно было увидеть колеблющийся свет. Изломанную тень. Потом она терялась в потоках солнечных лучей, падающих сквозь листву. Ее было трудно увидеть. Чем больше вглядываешься, тем меньше видишь. Изменение освещенности. Вспышка на листе. Птица, резко меняющая направление полета, чтобы избежать встречи с чем-то на тропинке. Изогнутая тень. Как серебристая рыбка в серебристой воде, вот она была и вот исчезла. Это были признаки присутствия скаду. Временами взгляд ловил блеск рога или сияние влажной шкуры, и тогда с полным правом можно было считать, что увидел ее.

Вскоре она ушла, раздвинув занавесь трепещущей листвы. Каким-то образом ее присутствие, тот факт, что она все еще жива, вдохнул в сердца каждого из нас капельку мужества. Несмотря на свой огромный размер, она казалась очень нежным существом. И если она смогла пережить весь ужас произошедшего на острове, то, значит, и мы сможем. Вслух об этом сказал только Рамбута, но, думаю, в душе все мы с этим согласились.

В этот день мы видели еще двух скада: единорога и сенмурва.

Сенмурв — это зверь, который озадачил Джорджию. Это был первый из скада, которого она увидела в лесу. Наполовину собака, наполовину птица. Это был один из самых поражающих необычностью своего облика скада. Собачья морда с клювом, перья по всему телу и крылья. Просто ходячий ночной кошмар. Но он был не очень большим, поэтому не выглядел слишком уж опасным. По крайней мере, мне он не казался угрожающим. Я всего лишь чувствовал некоторое отвращение, как некоторые люди испытывают отвращение к змеям. Он был слишком несуразным, чтобы счесть его забавным или привлекательным.

Сенмурв выискивал блох на своей заднице. Когда мы проходили мимо, он посмотрел на нас, оторвавшись от своего занятия, а потом исчез в густом подлеске.

Чуть позже мы услышали шум волн и поняли, что находимся недалеко от морского берега.

— Давайте выйдем отсюда хоть ненадолго! — предложил Грант. — И немного проветримся!

Папа согласился.

Сияние света в лагуне, как всегда, заставило меня сощуриться. Я опять забыл свои солнцезащитные очки (впрочем, как обычно). Но запах океана и шум волн наполнили меня умиротворением. У меня как будто груз свалился с плеч, и все дурные предчувствия куда-то отступили. До этой секунды я и не понимал, насколько угнетала и раздражала меня прогулка по лесу. Здесь, под свежим морским бризом, все сразу стало казаться нормальным, и я почувствовал, насколько скован и напряжен был там.

Как и все остальные, я внимательно осматривал берег, чтобы попытаться разглядеть человека, голос которого мы слышали.

Никого и ничего.

Но как же поднялась вода! Теперь она уже почти достигла кромки тропического леса. Осталась очень узкая полоска пляжа, примерно в метр шириной или даже уже. Наше священное бревно, которое для нас, детей, было убежищем и местом встреч, где мы сидели и болтали, когда только приехали на Кранту, исчезло. Наверняка уплыло. Даже во время прилива бревно находилось между морем и тропическим лесом, а вода теперь стояла намного выше.

Самая высокая точка на острове располагалась едва ли выше метра над уровнем моря, а вода прибывала быстро.

Взрослые, видимо, давно знали об этом, потому что, не сказали ни слова по поводу уровня воды. Они куда больше волновались из-за криков.

— Кто бы ни звал на помощь прошлой ночью, — сказала Лоррейн, — сейчас он или притих, или уже мертв.

— Мама! — воскликнула Джорджия. — Как ты можешь так говорить!

Мы сидели на краю тропического леса. У Лоррейн с собой был целый мешок манго, которые мы жевали всю дорогу. Я внимательно изучал горизонт, но не видел никаких следов пиратов. Они здесь побывали и ушли.