Головоломка

В общем-то, с самого начала я знал, что так будет. Вернее, должен был знать. И я ни в чем не винил его. Хасс просто пытался спасти свою шкуру. Что значит одна маленькая неправда в этом нагромождении лжи? Скорее всего, папа склонится к мысли, что во всем виноват именно я.

— Мы беспокоились, что вы с мистером Портером в ссоре, — выпалил я. — Мы думали, что если притворимся, что видели пиратов…

Папа закончил за меня:

— Вы придумали общего врага, чтобы мы с Портером объединили усилия против него? Вы двое устроили заговор? — Ну по крайней мере, в этот раз Хассу не удастся отсидеться в сторонке. — Я думаю, что вы поступили плохо — очень плохо. Вы оба лгали мне.

— Ну да, примерно так и есть, — согласился я, чувствуя себя очень несчастным.

— Теперь ты нас отлупишь? — спросил Хассан.

Папа выглядел совершенно пораженным, а я сказал:

— Он никогда не делает таких вещей, Хассан. Он меня ни разу пальцем не тронул, даже когда я поджег палатку с нашими запасами в Сирии, — это было, когда мама еще была жива.

— Совершенно верно, — сказал папа голосом, полным боли. — Но я очень, очень разочарован в вас обоих. В высшей степени разочарован. Я не знаю, что теперь делать с вами. Отправить вас назад? Это очень неудобно с практической точки зрения, но я чувствую, что именно это и надо сделать. У вас явно слишком много свободного времени. Я скажу Рамбуте, чтобы он побольше загрузил вас уроками. Это, конечно, недостаточное наказание, но так будет лучше сейчас.

Он отвернулся от нас.

Мы с Хассом вернулись в палатку.

Для Хассана наступило время молитв. Он достал коврик, расстелил его на полу так, чтобы во время молитвы лицом находиться к Мекке. Первый раз, когда он молился здесь, он попросил у папы компас, чтобы определить правильное направление. Думаю, в те дни он нам еще полностью не доверял. Я оставил его одного, а сам сел читать книгу снаружи.

Потом мы отправились искать сетчатых питонов. Мы никогда не видели их, но Рамбута говорил, что на острове они могут быть. Поэтому мы продолжали надеяться, что когда-нибудь их найдем. Рамбута приходил в восторг от белых тропических птиц, которые летали задом наперед, но мы считали этих птиц ручными. Мы хотели найти кого-то, кого хоть немного можно было опасаться. Гигантский питон вполне для этого подходил.

— Отец нас не поколотит? — спросил Хассан, в то время как мы прощупывали землю палками. — Даже чуть-чуть?

— Нет, но мы помучаемся, даже не сомневайся в этом.

— Как? Если он не задаст нам трепку?

— Это куда хуже, — объяснил я. — Он будет все время смотреть на тебя так, будто ты задел его самое больное место, например забыл о его дне рождения или еще что-нибудь в этом роде.

— И это все?

— И его голос будет все время строгим и холодным, когда он заговорит с тобой. Вот увидишь, он будет разговаривать с Рамбутой нормальным голосом, а когда ты попытаешься с ним заговорить, он повернется к тебе с постным выражением на лице и спросит: «Ты что-то сказал, Хассан?» — хотя тебе будет понятно, что он и в первый раз слышал, что ты говоришь.

— Это все звучит не так уж плохо. Дядя меня бы поколотил. Да он колотил всех, даже любимых козочек. Я думаю, это новое наказание будет вполне сносным.

— Такие дяди, которые всех колотят, есть везде, — согласился я с ним и добавил: — Им для этого даже необязательно быть дядями.

Но на деле Хассан выяснил, что был не прав. Ему ужасно не понравилось, когда папа начал вести себя с ним холодно. И он повел себя совершенно неправильно. Он из кожи лез вон, чтобы вернуть расположение папы. А это самый худший способ поведения, потому что как раз тогда отец начинает считать, что победил. Что нужно — так это делать вид, что тебя это все не волнует. Нужно стараться вообще с ним не разговаривать, не попадаться ему на глаза, пока он не поймет, что не видел тебя уже несколько дней. А когда он увидит тебя, надо вести себя так, как будто тебя ничего не заботит. Даже когда он снова заговорит с тобой по-человечески, нужно по-прежнему держаться на расстоянии и вести себя с ним холодно, как будто это он наказан. Вскоре он начнет думать, что так оно и есть, и приложит все усилия, чтобы восстановить нормальные отношения.

Знойные дни. Душные ночи. Вечера, наполненные мошкарой и москитами. Вечера с короткими кроваво-красными закатами. Шелест леса по утрам. Дни с книгами и комиксами, наполненные скукой. Дождь. Дождь, обрушивающийся с небес как водопад. Дождь, стучащий по бамбуковым трубкам, наполняющий водяные баки, стекающий с карнизов, заполняющий сточные канавы, превращающий землю в непроходимую грязь.