Головокружение

Предстоящий визит в Зеленый Дом приводил Копыто в смятение. Во-первых, никогда раньше уйбую не доводилось бывать во дворце. Люды не особенно жаловали Красных Шапок, в приличные места старались не допускать, и даже когда в Зеленый Дом приезжал великий фюрер, его свите приходилось скучать за воротами. Во-вторых, на Копыто произвела неприятное впечатление форма приглашения: послание оказалось на столе канцлера самым что ни на есть магическим образом: переместившись через рабочий портал. Простой конверт, украшенный гербом Великого Дома – танцующим журавлем, а в нем лаконичная записка: «Явиться во дворец к 15:15 сегодня кабинет 31». Не письмо даже, а именно что записка, лишенная каких бы то ни было объяснений, подписи и даже знаков препинания.

– Но ведь нас не казнить станут, да?

– А я почем знаю?

Спокойствие Вани наконец-то вывело уйбуя из себя:

– А кто мой советник, а? Кто заботиться должен про все? Кто помогать мне обязан?

– Я и помогаю.

– Как?

– Я ведь с тобой, не так ли?

– И нас повесят вместе.

– Может быть…

– Может быть? – взвизгнул Копыто. Переполненный чувствами уйбуй попытался вскочить, приложился головой о потолок, крепко выругался и вновь вернулся к теме: – Ты сбрендил, чел? Я не хочу повешаться!

– Ты ведь канцлер.

– И чо?

– А то, – хладнокровно объяснил Сиракуза, – что канцлеров иногда вешают. На том основано государственное устройство.

– Для чего?

– Народ повеселить.

– Мля…

Копыто приготовился впасть в панику, но Ваня, сообразив, что перегнул палку, поспешил успокоить несчастного уйбуя:

– Не волнуйся, не станут нас вешать.

– Почему?

– Потому что иначе бы нас еще в Форте арестовали. Любую казнь, особенно казнь такой крупной птицы, как ты, нужно правильно обставить, и люды это хорошо понимают. Начать нужно с шумного ареста, чтобы как в телевизоре все было: группа захвата, снайперы, слезоточивый газ, перевернутые машины и вопли раненых прохожих.

– Красиво, – протянул Копыто. – Я тогда потом тоже так делать стану.

– Затем следует процесс: обвинения разные, в основном выдуманные, прокурор, защитники, прения сторон…

– С автоматами?

– Не без этого, – кивнул Ваня. – А уж потом собственно повешение. В выходной день желательно, чтобы народ от работы не отвлекать.

– Нас не арестовывали, – припомнил уйбуй.

– Что означает: нас вызвали просто поговорить.

– О чем?

– Разберемся.

Бронированный «Тигр», а «кортеж» канцлера состоял всего из одной машины, въехал во двор и скромно остановился у дальнего крыла. Алех остался за рулем – семья Хван относилась к Ордену, и четырехрукий решил не покидать салон автомобиля, чтобы лишний раз не нервировать людов, а Сиракуза с уйбуем прошли в нужный подъезд. Ваня – спокойно, Копыто – нервно икая.

Крыло, в котором оказались приятели, занимало казначейство Зеленого Дома, заведение по определению скучное и важное, а потому внутреннее убранство красотой не отличалось. Пройдя в подъезд, уйбуй и Сиракуза оказались в длинном и узком коридоре, голые стены которого слегка разнообразили абсолютно одинаковые двери. Из-за одних доносилось гудение компьютеров, из-за других – щебетание зеленых ведьм, а из кабинета № 31 – того, в который им надлежало явиться, навстречу приятелям вылетели два раскрасневшихся конца.

– Все пропало! – пропищал один, безумно глядя на Сиракузу. – Он все знает!

И схватил себя за горло. То ли галстук хотел ослабить, то ли, наоборот – удавиться.

– Скотина! – с чувством сообщил второй кому-то в кабинете, после чего сорвал с толстенького пальца пару перстней и швырнул их внутрь. – На, подавись! Вот тебе пени!

– До завтра, – проскрипело в ответ.

– Я буду жаловаться!

– Он все знает!

Первый толстяк стукнулся лбом о стену.

– Что происходит? – пролепетал ошарашенный Копыто.

– Еще не все потеряно. – Второй конец, тот, что остался без пары перстней, схватил приятеля за рукав и потащил прочь.

Канцлер вжался в стену:

– Я туда не пойду.

– Поздно. – Ваня приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь. – Можно? Я…

– Я по приглашению явился, – пропищал из-за его спины уйбуй. – Великий государственный канцлер…

– Ты – Копыто? – поинтересовался хозяин кабинета.

– Да… То есть: так точно… То есть…

– Входи.

К огромному удивлению приятелей, встретила их не зеленая ведьма или окончивший университет люд, а пожилой шас – седоватый, носатый и весьма скептически настроенный. Увидев гостей, шас захлопнул толстую папку с документами, откинулся на спинку кресла и покусал кончик авторучки.

– С тобой все ясно, – проворчал он, разглядывая мнущегося уйбуя. – А вот ты, неустановленный чел, кто такой?

– Ваня Сиракуза, – представился Ваня. – Я советник государственного канцлера…

– Дальше можешь не продолжать, – отрезал шас. – Я рад, что этот, – небрежный взмах рукой в направлении Шапки, – прибыл с переводчиком. Возможно, в этом случае наша встреча не затянется.

Несмотря на суровый тон казначея, Сиракуза понял, что шас ничем не раздражен, не злится и пребывает в неплохом расположении духа. Судя по всему, носатый изрядно поиздевался над концами и тем поднял себе настроение. Именно поэтому Ваня решился выразить удивление: