Головач 2

Вероника дрожала в его объятьях.

- Я помню только... как уходила вечером из магазина, когда Арчи сказал, что ты уже ушел. Я очень ревновала. Решила, что ты изменяешь мне с девчонкой-зазывалой...

Майк сделал тяжелую паузу.

- Но ты исчезла несколько дней назад.

- Какой сегодня день?

- Сегодня рождество, Вероника.

Теперь мозг у Вероники заработал, как коробка передач.

- Боже мой. Наверное, это было 21-ого или 22-ого, - ее взгляд резко переместился на его лицо. - Ты встречаешься с Зазывалой? И... кстати, как ее зовут?

Майк пренебрежительно махнул рукой.

- Черт, я не знаю...

- Но ты же принимал ее на работу. Как ты можешь не знать ее имени?

Майк замялся, но так и не нашел, что ответить.

- Ты встречаешься с ней, не так ли? - настойчиво повторила она.

Майк вздохнул.

- Да, Вероника. Я собирался сказать тебе после рождества. А насчет нас с тобой? Мы просто не подходим друг другу.

И тут, так же быстро, как к Веронике вернулось осознание, ее мир рухнул.

- Но.. но... я же люблю тебя! Я хочу выйти за тебя замуж!

- Ничего не выйдет, детка. Слушай, давай, я отвезу тебя домой...

- Нет! - и в следующую секунду ее рука метнулась к его промежности. - Давай, я отсосу тебе!

Майк поморщился.

- Вероника, пожалуйста...

- Вытаскивай! Давай, я отсосу тебе!

- Ты не захочешь мне отсасывать - поверь мне.

- Нет, захочу.

- Нет, не захочешь. И я даже не скажу тебе, почему.

- Почему?!

Майк пожал плечами.

- Ладно, сама напросилась. Час назад я был дома у Зазывалы... и трахал ее в зад. Вот.  Теперь ты знаешь.

Она сжала ему промежность со страстной настойчивостью.

- Давай, отсосу. Тогда ты полюбишь меня!

Майк подавил смешок.

- Вероника, ты действительно хочешь сосать член, который всего час назад побывал в заднице другой девушки?

- Да! - она принялась расстегивать ему брюки.

Майк заерзал.

- Но я еще не принимал душ! У меня член пахнет жопой!

- Меня это не волнует! Вытаскивай!

- И если честно, - продолжил он с еще большей неохотой, - ты делаешь хреновый "отсос".

Вероника замерла.

- Эй, извини, но я говорю тебе, как есть, - объяснил он. - Раньше я мочал, потому что не хотел ранить твои чувства.

- Хреновый...

- Не просто хреновый, Вероника, а чудовищный. - Он посмотрел ей прямо в глаза. - На самом деле, ты делаешь худший в мире "отсос".

Вероника застыла на мгновение, словно ее окунули в цемент, но после этого секундного самоанализа, страх, доселе неведомый ей, поглотил ее.

- О, да, - огрызнулась она. - Да что ты говоришь?! - затем она распахнула ему ширинку, рывком стянула штаны и принялась за минет. Тот факт, что его пенис все еще смердел прямой кишкой другой женщины, ни в коей мере не отвратил ее от принятого решения.

Майк откинулся назад, в шоке выпучив глаза.

- Ого... ух ты, Вероника. Ммм, ох, срань господня... Это... это... это... здорово!

- Мммм, - стонала она, работая ртом.

Тяжело дыша, Майк напряг бедра.

- Где ты... научилась этой... новой технике?

Вероника не стала отвечать по двум причинам. Во-первых, она не знала, а во-вторых, ее голосовые возможности были в данный момент ограничены.

Вскоре лицо Майка исказилось, как у Шемпа (Ховард Шемп - американский комедийный актер - прим. пер.) (если кто-то вообще помнит Шемпа), а затем он испытал -благодаря рту Вероники...

            лучший в своей жизни оргазм.

- Срань господня, Вероника, - прохрипел он. И уставился на нее. Взял ее за руку. Затем произнес: - Выходи за меня!

И Вероника согласилась на это довольно оперативно. И чтобы ускорить завершение затянувшегося побочного сюжета, скажу, что они с Майком поженятся, Вероника действительно унаследует все те деньги от своего дяди, родит детей и станет отличной матерью, что, как она знала, было уготовано ей судьбой. И из-за душевного недуга, известного, как "ретроградная амнезия височной доли", она никогда не вспомнит ничего из того, что случилось с ней за время ее исчезновения.

Несомненно, они с Майком будут жить... долго и счастливо...

Эпилог

Ровно в шесть утра замначальника полиции Мэлоун проснулся на своей разбитой кровати, когда его радиобудильник заорал: "Динь-дилень, динь-дилень - Всю дорогу звон! Как чудесно быстро мчать..."

Черт, - ругнулся про себя Мэлоун, и выключил будильник. Кряхтя, он поднялся на ноги и сразу же сунул в рот большой комок "Ред Мэна". Почесал сперва свое огромное пузо сквозь дырявую футболку, затем задницу сквозь такие же дырявые "семейки", и, что-то бормоча под нос, направился на неопрятную кухню готовить себе кофе.

На автоответчике было пусто.

            Самое хреновое рождество за всю мою гребаную жизнь...

Стук в дверь заставил его скривиться, как Скруджа (Эбенезер Скрудж - персонаж повести Чарльза Диккенса "Рождественская песнь в прозе" - прим. пер.).