Голова королевы. Том 2

Эрнст Питаваль Голова королевы. Том 2

Дворцовые страсти

Глава тринадцатая ДАВИД РИЧЧИО

I

Несколько месяцев спустя Мария Стюарт отдала свою руку лорду Дарнлею. Накануне свадебного торжества перед эдинбургским замком трое коронных герольдов провозгласили лорда Дарнлея принцем-супругом; брачную церемонию совершил епископ Дэмбленский. Королева оделась для нее в черное бархатное платье и белую траурную вуаль, которую возложила на себя при смерти Франциска II. В капелле Голируда новобрачные обменялись кольцами, после чего Мария сняла свои вдовьи одежды и появилась в роскошном туалете на свадебном пиру, где первые лорды королевства подавали царственной чете золотые блюда и пенящиеся кубки. В народ бросали деньги, и вскоре веселая бальная музыка огласила залы Голируда.

Мария приказала начать следствие для раскрытия преступного заговора, затеянного лордами Мюрреем и Эрджилом с целью умертвить Дарнлея. Однако вместо того, чтобы предстать на суд, Мюррей снарядил войско и, возбуждая против королевы страну, обратился к народу с манифестом. В нем население призывалось к восстанию из-за того, что королева якобы нарушает законы государства, попирает свободу Шотландии, навязав ей короля без совета и созыва государственных чинов. Далее Мюррей обратился с воззванием к гражданам о помощи для защиты последователей евангелистского вероисповедания, против которых «сатана ополчил все силы мира сего».

По поручению королевы Елизаветы лорд Рандольф интриговал в Шотландии в пользу восставших. Королева Англии натравливала войско мятежных лордов и фанатизм ревнителей веры на Марию Стюарт в отместку за то, что она отвергла жениха, выбранного ею.

Печальнее всего для Марии было то, что она не только не находила опоры в Дарнлее, но даже научилась презирать его за то, что, достигнув своей цели, он сбросил с себя маску и предавался всевозможным удовольствиям и пьянству более, чем это нравилось его супруге. Между ним и королевой возникла ссора на пиру у одного купца в Эдинбурге. Королева увещевала мужа, чтобы он не пил больше сам и не подзадоривал к тому других. Однако Дарнлей не только продолжал поступать наперекор ей, но даже позволил себе оскорбить ее такими словами, что она в слезах покинула пир. Впрочем, это случалось теперь с нею нередко. Несогласия между супругами возникали и по иным поводам, главным из которых был тот, что Дарнлей как супруг королевы требовал и себе корону, на что Мария Стюарт не соглашалась. Вообще Дарнлей стал в тягость королеве, которой он надоел, и ее отвращение к нему все возрастало.

Мятежники овладели Эдинбургом; они думали, что этот город, бывший средоточием протестантства, тотчас восстанет, чтобы оказать им поддержку, однако горожане их приняли холодно. Ни один не примкнул к мятежникам, а из Голируда непрошеных гостей «приветствовали» выстрелами из осадных орудий. Изумленные общественным неприятием и оробевшие ввиду собственной слабости, мятежные лорды обратились за неотложной помощью к Англии, они ходатайствовали о присылке трехтысячного корпуса и нескольких военных судов, которые должны были появиться в Фортском заливе. Однако Мария, энергичной деятельности которой благоприятствовала вдобавок обычная медлительность Елизаветы, не дала им дождаться подкрепления. Во главе армии из своих вассалов, представлявшей грозную силу в десять тысяч человек, Мария решительно выступила против Мюррея и его сообщников, предварительно объявив их мятежниками. Враги бежали. Мария очистила от них графство Файф, наказала лорда Грэнджа и баронов, которые отнеслись благосклонно к мятежникам, взяла контрибуцию с городов Дэнди и Сент-Эндрю и овладела замком Кэмпбелл. Все эти походы она предпринимала верхом на коне, с пистолетами в седельных кобурах. Разбитый Мюррей снова, собрав остатки своего разбежавшегося войска, пошел в наступление от английской границы. Но разгоряченная королева говорила, что скорее рискнет своей короной, чем откажется от мщения.

Лорд Дуглас находился неотлучно при ней, равно как и Сэррей, приехавший с этой целью из Англии, как только Мюррей кликнул клич, призывая граждан к оружию. Сэйтоны и католические лорды с охотой примкнули к ополчению королевы, и, когда она издала манифест, в котором объявляла народу, что знатное дворянство воспользовалось религией только под предлогом свергнуть ее с престола, победа этой смелой женщины казалась несомненной.