Голос, зовущий в ночи

– Ага… Но вряд ли надолго им останется. Я имею в виду теперь, когда нет Ольги…

– С Ольгой у них были особые отношения?

– Я свечку не держала, но, думаю, да. Достаточно увидеть их вместе, чтобы понять… Это, знаете ли, не скроешь. Взаимную симпатию, я имею в виду.

– Малышев женат? – вновь задала я вопрос.

– А как же. Только кому и когда это мешало? Он чуть ли не каждый день к нам наведывался. Особенно первое время, когда ее обхаживал. Потом, должно быть, другое место для встреч нашли.

– Ольга отношений с ним не скрывала? – подал голос Марич.

– На людях всегда обращалась к нему на «вы» и по имени-отчеству. Он, кстати, тоже. В общем, приличия соблюдали. Но, как я уже сказала, все было видно невооруженным глазом. Потому что такие вещи, как мне кажется, не скроешь. Взять хоть нашу Екатерину Юрьевну. Вот уж кто шифруется, а все равно дураку ясно, что она втюрилась в Малышева по самые уши.

– Серьезно? – заинтересовалась я.

– А то… Как его увидит, сразу становится красная как рак и начинает бумажки бестолково перекладывать. Отвечает невпопад и глаза от него отводит… влюбленная гимназистка, ей-богу. И смех, и горе на нее смотреть. А попробуй сказать, что она втюрилась, заголосит: глупости! Это я в том смысле, что иногда люди в своих чувствах даже себе боятся признаться.

– А Ольга на поведение Екатерины внимание обратила, как по-твоему?

– Ну, не заметить-то не могла.

– Но никак это не комментировала?

– Нет, конечно. Ольга со всеми соблюдала дистанцию. Не в том смысле: я – начальник, ты – подчиненный. Она сама по себе человек закрытый.

– Друзья у нее были?

– Здесь точно нет. А так… возможно. Ольга очень принципиальная, про таких говорят: если что, отца родного не пожалеет. Сами понимаете, дружить с подобными людьми нелегко.

– То есть близких отношений с той же Екатериной не было?

– Екатерине в подруги очень хотелось. Она за Ольгой точно тень ходила. Сначала я думала: подхалимка, потом – лесбиянка, мол, втюрилась в Ольгу… Но когда появился Малышев, стало ясно: с ориентацией у нее все в порядке. Но за Ольгой все равно бегала, как хвостик. А теперь за ее братом.

– Олег, как я понял, сегодня на работу не вышел?

– Он после убийства никак в себя не придет. Первый месяц вообще не появлялся. Сейчас, бывает, наведывается. Но, чувствуется, не до работы ему. Накроется наш Фонд скоро. Я ж говорю, на ладан дышим.

– Значит, все здесь держалось на Ольге? – вздохнула я, и рыжая пожала плечами.

– Олег, вообще-то, парень толковый, и будь он в другом состоянии, мы бы справились. Но ему, похоже, не до Фонда. Вообще ни до чего.

– Очень переживает гибель сестры?

– Не то слово. Ее, можно сказать, при нем убили. Если б он был здоров, раскидал бы этих уродов, как щенков. Парень он крепкий. А тут… по лестнице сам не поднимется.

– Ко всему прочему он был в наушниках и не услышал криков сестры, – напомнила я.

– Вот именно. Считает себя во всем виноватым.

– Это он так сказал?

– Он молчит. Это у них семейное: свои мысли и чувства при себе держать. Но… короче, догадаться нетрудно.

– С сестрой у них были близкие отношения?

– Конечно. Что бы он без нее делал? Теперь один-одинешенек. Правда, сейчас Екатерина за ним приглядывает. Но как долго это продлится…

– Ольга любила брата?

– Само собой. А после того, что с ним произошло… Она и Фонд-то создала из-за этой истории. Вы ведь знаете, что с ним случилось?

– На него напали наркоманы?

– Ага, человек пять. Неизвестно, что бы с ним было, если бы не сестра. Она за ним не только ухаживала. Работой загрузила… в общем, парень жил полноценной жизнью.

– А он как к сестре относился? – вмешался Владан.

– Хорошо. Как еще?

– По-разному бывает. Кому-то чужая забота как кость в горле.

– Нет, – покачала головой Маша. – Они любили друг друга. Она же ему вместо матери была. И вообще… на людях своих чувств не демонстрировала, характер не тот, но видно было: друг о друге заботятся. Она то рукой по его волосам проведет, то плечо погладит. Вроде между прочим, по привычке. И он, когда на нее смотрел, сразу светлел лицом. И ее заботой не тяготился. Конечно, стать инвалидом, да еще в таком возрасте, испытание не для слабонервных. Так вот, Олег – мужик крепкий, нюни не распускал, пытался жить, как нормальные люди, и сестра ему помогала. А сейчас его состояние понятно. И без того сестру потерять просто ужасно, единственного близкого человека, а тут еще и бытовые трудности. При ней он был от них избавлен. Парню нужно время, чтоб в себя прийти и жизнь как-то наладить. Пока Екатерина ему помогает. Я, кстати, тоже не против, мне не в тягость. Но Екатерина намекнула, чтоб я не совалась.

– У нее какие-то виды на него?

– На Олега? Да ладно. Она ж ему в мамаши годится. Опять же Малышев, куда денешь свою большую любовь?

– Тогда какой ей резон тебя отшивать? – усмехнулся Марич.

– Такой, что Екатерина во всем любит быть главной. Работы на себя взвалила и стонет… А чего стонать? Свою работу делай, остальное сделают те, кому это положено. Так нет…

– Не особо ты ее жалуешь, – заметил Владан.