Голос блокадного Ленинграда

— Спаси меня!
             Снова к тебе обращаюсь.
Не так, как тогда, — тяжелей и страшней:
с последней любовью своею прощаюсь,
с последней, заветною правдой своей.

Как холодно, как одиноко на свете…
Никто не услышит, никто не придет…
О, пусть твой орлиный,
                      твой юный,
                                твой ветер
дохнет на меня,
               загремит —
                         запоет…

1949

«Во имя лучшего слова…»

Во имя лучшего слова,
одного с тобою у нас,
ты должен
         влюбиться снова,
сказать мне об этом сейчас.

Смотри, ты упустишь время!
Тяжелой моей любви
счастливое, гордое бремя,
не медля, обратно зови.

Ты лучшей не сыщешь доли,
высот не найдешь других,
ибо в ней — последняя воля,
последний воздух Двоих.

1949

«Ничто не вернется Всему предназначены сроки…»

Ничто не вернется.
                  Всему предназначены сроки.
Потянутся дни,
              в темноту и тоску обрываясь,
как тянутся эти угрюмые, тяжкие строки,
которые я от тебя почему-то скрываю.

Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.
Не будет ни слез, ни вопросов,
                              ни даже упрека.
Я только покрепче замкну
                        опустевшую душу,
получше пойму, что теперь
                         навсегда одинока.

Она беспощадней всего,
                      недоверья отрава.
Но ты не пугайся,
                 ведь ты же спокоен и честен?

Узнаешь печали и радости собственной славы,
совсем не похожей на славу отверженных песен.

Я даже не буду
              из дому теперь отлучаться,
шататься по городу
                  в поисках света людского.
Я все потеряла —
                к чему же за малость цепляться.
Мне не во что верить,
                     а веры — не выдумать снова.

Мы дачу наймем и украсим
                        как следует дачу —
плетеною мебелью,
                 легкой узорчатой тканью.
О нет, ты не бойся.
                   Я так, как тогда, не заплачу.
Уже невозможно — уже совершилось прощанье…

Все будет прекрасно,
                    поверь мне, все будет прекрасно,
на радость друзьям и на зависть
                               семействам соседним.
И ты никогда не узнаешь,
                        что это — мертво и напрасно…
Таков мой подарок тебе — за измену —
                                    последний!

1949

Ташкентские стихи

К. С.