Гололед

— Илич, это сердце планеты. Ты понимаешь кто был способен это сделать?

— Только Вотан, Гильт.

— Да, только он. И я подозреваю, что твой Кеша — его ключ-активатор.

— Это означает, что Вотан погиб? Хотя нет. это не факт, такая интеллектуальная махина всегда имеет запасной аэродром. Даже не окопчик.

— Слов таких я не знаю, но смысл понял. И согласен с тобой.

— Ну, что Гильт, пойдем к твоей родне?

— Да вернее будет, к нашей родне, Илич.

И мы пошли, точнее вышли в портале на Большой Свалке. Они были здесь, все или вернее многие. Тысячи ключей-активаторов в футлярах, для каждого футляра отдельная ниша. Я заметил несколько футляров с прерывистым мерцанием, какое было у Кеши. Что могло означать лишь, одно: владетели ключей-активаторов погибли.

Это было хранилище ментослепков Ушедших Отцов — элиты Древних. Через Галактический портал прошли настоящие титаны Древних, что бы отразить угрозу тотального уничтожения всех разумных нашей Галактики. Перед переходом Галактического Портала, Ушедшие метаморфировались в энергетическую форму жизни. Так как в физическом теле, переход через этот портал был не возможен. Обратного перехода не было и все Ушедшие оставляли свою ментокопию в ключе-активаторе, в надежде возродиться в потомках. Мы с Гильтом нашли хранилище, созданное автором проекта: "Возрождение" — главой природников Вотаном. Теперь у меня не оставалось сомнений, чей ключ — активатор достался мне. Но абсолютно не представлял, как быть дальше с доставшимся мне… наследством Вотана. Оно теперь было во мне в виде высшего симбиота, прошедшего путь преобразований от простейшей формы — ключа-активатора. Я вряд ли был подходящим вместилищем Титана, но кто спорит с Судьбой?

Мне с огромным трудом удавалось переносить мощнейший фон реликтового излучения в зале, Гильт его почти не замечал. Но и он был, буквально, придавлен Ответственностью. Дай ему сил Вседержатель. Как там — "атланты держат небо на каменных плечах…", а он держал тысячи жизней предков в…на… Да не все ли равно.

Глава 17. Джибути-Франция — Алжир — Крым. Лето 1991

Прямо в кабинете подал рапорт командиру с просьбой предоставить три свободных дня, в счет отпуска, для решения личных дел. Получил письменное разрешение и отправился размещать семейство в городе. Сняли небольшой домик на неделю, в котором очень удобно разместились. Темир-ака с гордостью показывал мне моего сына, как будто это он родил, дедуля хренов. Полутора годовалый малыш, светловолосый, с европейскими чертами лица и зелеными мамиными глазами, лопотал что то не разборчиво и пускал пузыри. Мой сын, моя кровь. Значит я не зря копчу белый свет. Он должен быть лучше, счастливей меня и я сделаю для него все. Вышли с дедом в небольшой садик:

— Рассказывай Темир-ака, что случилось?

— Опять война, схватились за власть полевые командиры. Для войны нужны деньги — и дехкане начали выращивать опийный мак в огромных количествах и перерабатывают его в опиум-сырец. Его дехкане и меняют на товары первой необходимости у тех же полевых командиров. В опиумных лабораториях, контролируемых опять таки полевыми командирами, перерабатывают опиум-сырец в морфин — основу и далее в героин.

Героин теперь главный контрабандный товар, за него получают доллары. На вырученные, огромные, суммы покупают оружие и любые товары в Пакистане, Индии, Иране, Китае… Конкурировать с наркоторговцами я не способен. У них норма прибыли за триста процентов, у меня максимум сто.

Сам торговать героином не буду, в этот бизнес вход доллар, а выход тысяча. Мне дорога семья, а героиновые торговцы и их семьи, долго не живут.

И это еще не все, с юга Афганистана надвигается мощная волна влияния исламских фундаменталистов. Они называют себя талибами, почти все из кланов пакистанских пуштунов. С моей семьей и мной они расправятся не задумываясь. И самым жестоким образом.

— Ситуацию я понял. Рассказывай, что ты решил. Ведь у тебя есть возможность уйти за речку, — спросил я Темир — ака.

— Все мои туда не уйдут, иначе потянем термезских родичей в нищету. Вслед за собой. Но семью старшего сына, я туда отправил. К младшему сыну, Муджиду, в Ташкент перебираются мои младшие брат и сестра с семьями. Муджид защитил диссертацию и преподает в университете. Женился, построил хороший дом и достаточно обеспечен материально. Вполне сможет помочь родне.

— Так, а ты Темир-ака решил пробивать тропинку в Европу?

— Почти, я получил статус беженца в Алжире. И уже вложил все деньги в участок земли в районе прибрежного города Аннаба. Средиземное море — мечта любого азиата. В Мазари — Шариф у меня уже ничего нет, все распродал. Так, что перед тобой бомж.

— Рисковый ты мужик, Темир-ака. Разведка. Уважаю.

— Алексей, бывало много хуже. Но "дорогу осилит идущий".

— С каких пор ты цитируешь кришнаитов?

— С недавних Алекс, лишь бы Афганистан не захлебнулся в нетерпимости пуштунских талибов. Для этого я и библию готов цитировать.

— Значит проблем у тебя, практически, нет.

— Нет денег и защиты.