Гололед

С тех пор, мне приходили сообщения, на очень интересующие меня темы о пакистанских пуштунах. А в обратный адрес я отправлял, что сам о них узнавал. Обмен товаром, чисто бизнес. Об этом знал только Кириллов.

— Ну что землячок, ожил. Хорошо, тебе многое предстоит сделать и много нового узнать.

— Твоя воля, но что самое интересное?

— То, что ты чертовски везучий сукин сын. Рана страшная на внешний вид, как оказалась не сопровождалась значительными внутренними повреждениями. Ты через пару дней будешь ходить оправляться сам и вот здесь… будешь сильно удивлен.

— Что! — в ужасе простонал я. — Отрезали?

— Да лишнее, — подтвердил этот садист, — крайнюю плоть и строго по обряду. Теперь ты истинный суннит. Это тебе за гранату.

— Писец…, а что еще?

— У тебя есть жена, моя вдовая невестка Наргиз, она ухаживала за тобой всю неделю, что ты лежал без памяти. Сын привез ее из Герата.

— И то же по обряду?

— А как же, со всеми записями. Ты теперь Искандар Килич Акбай.

— А с сыном, что случилось?

— Случилась пуля, а потом смерть. Пуштунские шакалы. — заскрипел дед зубами, своими зубами.

— Что будет со мной?

— Лечись, плодись и размножайся, ты теперь правоверный. Можешь называть меня дада. Кхе, кхе… — заржал Темир-ака.

Так он наверное ржал, когда устраивал ответную пакость своим фронтовым друзьям.

Несмотря на весь комический трагизм ситуации, я должен был упасть в ноги Темир-ака. Я стал его родственником и за меня теперь может подняться вся махалля.

— Уважаемый дада, вы не скажете, где такая маленькая пачечка презренных американских сто долларовых бумажек? Они была к меня в кармане комка.

— Конечно угил. Пять тысяч ты заплатил за калым, по пятьсот за обряды. У тебя осталось четыре тысячи этих презренных, во всех отношениях, бумажек.

— Ну у вас и расценки дада. Да за пять тысяч можно заплатить калым всем семьям вашего махалля.

— Всем может быть, но не за мою невестку, — скалился старый джинн.

Поговорили, жена покормила, и сынок-муженек заснул.

Через недельку я уже начал потихоньку приводить себя в порядок, выполняя незамысловатый физкультурный комплекс. Гулял, в обязательном при доме каждого правоверного, саду. Родня Темир-ака относилась ко мне незатейливо: не корча из себя близкую родню, ровно, как к доброму гостю.

Каждый день разговаривали с Темир-ака, от него я узнал много нового о событиях на родине. Я конечно чувствовал, что жизнь разворачивается совсем в другую сторону от развитого социализма. Хорошую, плохую, лучшую, худшую — покажет только время. Но ни как не думал, что мою страну ожидает, просто, крах. А виновниками, и инициаторами этого, будут партийные верха и ни кто иной.

— В азиатских странах СССР уже появились баи, — говорил хозяин дома.

— Но они всегда и были.

— Э нет, появились большие баи, которые делят страну на роды и кланы, а главное появились ханы, под чьим внимательным руководством они это делают. Ты член КПСС?

— А как иначе можно на моей должности.

— Вот представь, что партии нет, как править страной? Выборными органами? Но это может быть только прикрытием феодализма. Горбачев выпустил джинна на свободу и только реками крови его можно будет запрятать обратно. А это СССР не позволит никто в мире, все ополчаться против Союза и альтернативой для СССР будет только гибель планеты. Развал страны на республики — не отвратим. И какое место ты займешь в новом мире, мире чистогана и коррупции, которая и не снилась в СССР?

— Армия нужна в любом государстве.

— А ты будешь служить другому государству? Примешь новую присягу?

— Нет, я и так хотел по возвращению подать в отставку. Двадцать лет есть. Насмотрелся здесь на больших военных.

— Ты, что думаешь твоей пенсии хватит на жизнь в новых реалиях? Может когда нибудь потом и то вряд ли.

— Страну начнут грабить. Уже сейчас, в Афганистане, была репетиция. Ты, как думаешь, сколько горючего здесь оставили, сколько продовольствия оружия, техники? На очень многие миллионы, и из этих ресурсов очень большая часть, по пути от государства к государству, испарилась. А денежки осели в карманах больших людей, честных и преданных делу партии. Вернее их сообщников.

— Думаю ты преувеличиваешь, Темир-ака.

— Преувеличиваю? Я преуменьшаю, я это все видел на примерах Афганистана, Ирана, Ирака, Китая наконец. Ты знаешь, что бойцов вышедших из Афганистана в прессе, вашей, называют кровавыми убийцами?

— …

— А те кто отдавал приказы, как бы ни при чем, белые овечки, только не блеют. И их не тошнит от героина, что гнали через СССР в Европу. Как же, секретная операция против потенциальных врагов. А счета тоже секретные, но на предъявителя и в офшорных зонах.

— Ты много знаешь дада. — сказал я уже без юмора.

— Поживи с мое, покрутись в моем ремесле…

— Что посоветуешь, отец?