Гололед

— Встречи проходят без вертухаев. Контроль проводится в коридоре, заключенных метят перед свиданием симпатическими чернилами.

— Кто тебе это сказал?

— Французский адвокат, он уже его посещал.

— Как ты смотришь, на побег?

— Смеешься, оттуда никогда, никто не сбегал.

— Все бывает в первый раз. Ты ведь привез своего адвоката из дома?

— Да, надежный и хорошо прикормленный. Он не сдаст.

— Тогда пошли поговорим. Детально, — сказал я и он не стал задавать лишних вопросов. Его выдержка и опыт.

Я смотрел, как Лед с сыном проходили контроль в аэропорту Шарль-де-Голь и вспоминал перипетии прошедших суток. Стало огромной удачей то, что российский адвокат и Тарас, сын Льда, были примерно одного роста и комплекции. И, из расспросов французского адвоката, мы знали как Тарас был одет на свидании. Поэтому дальнейшее было делом техники многократных репетиций и конечно удачи. В номере гостиницы, я заставил Льда и адвоката повторить их совместные действия, во время свидания, наверное сотню раз. Пока они не добились воспроизводимости результатов, по времени. Тогда стало понятно, что лучшего результата им уже не достичь. Адвоката загримировали под сына Льда. Чтобы приобретенное сходство с Тарасом не бросалось в глаза смотрителям тюрьмы, то гример приклеил ему на щеку муляж страшноватого шрама. А я предложил еще одеть очки с простыми стеклами. По своим каналам, Лед нашел специалиста, который все эти изменения во внешнем виде адвоката перенес на его фото в паспорте. Смываемой, специальным раствором, краской. Для отвлечения внимания охраны от лица, адвоката одели в яркую куртку и шляпу с широкими полями. Предварительно, нужно было довести охранников до такого состояния, чтобы они желали избавиться от неприятных посетителей и как можно быстрее. Поэтому Лед и адвокат устроили в коридоре целое представление. Они требовали у охраны пропустить их вне очереди, так как могли опоздать на авиарейс из аэропорта Бове. И в подтверждение всего этого, настойчиво показывали дежурному офицеру надзирателю билеты, мешая тому тщательно сличать фото на документах с оригиналом.

Дальше было просто. Адвокат и арестант поменялись куртками и головными уборами. Лед переклеил Тарасу шрам с лица адвоката. А сын, в довершение преображения, одел очки и взял портфель адвоката. Последовало трогательное прощание, на виду у зашедшего надзирателя и адвокат с отцом заключенного срочно покинули тюрьму, боясь опоздать на самолет. Теперь нам действительно нужно было спешить, только на рейс самолета вылетающего из аэропорта Шарль-де-Голь, а не Бове и не в Москву, а в Питер. В этот аэропорт мы и помчались, на предварительно арендованной машине с Тарасом за рулем.

А адвокат отправился в камеру тюрьмы Сантэ и только вечером признался в содеянном. Он объяснил свой поступок тем, что страшные русские гангстеры пригрозили уничтожить его семью, если он не выполнит все их требования. Затем потребовал общения уже со своим адвокатом. И действительно, адвокат адвоката появился буквально через пять минут после звонка на его мобильный телефон. Было такое впечатление, что тот ждал этого звонка, прямо у ворот тюрьмы. И это было недалеко от истины.

По дороге в аэропорт, я успел переговорить со Льдом о моем предложении. Причем разговор о нем, начал он сам:

— Так, что ты хотел мне предложить?

— Есть еще две недели на раскачку, не хочется делать серьезное дело наспех.

— А кто сказал, что наспех. Выслушать — не значит согласиться. Надеюсь ты меня понимаешь, моя личная благодарность тебе — это одно, а дело под которое я подписываю людей — совсем другое. И можешь говорить при сыне, он хоть, практически и сбоку от дел, но мозгами участвует.

— Лед, я бы очень хотел, чтобы мое участие в сегодняшнем и предстоящих делах осталось между нами тремя и все.

— Как скажешь… но если бы ты знал, какие люди и с какими большими звездами с нами имеют дела.

— А мне по хрен, они и в Афгане… сотрудничали. Мое предложение заключается в следующем, я предлагаю тебе переправлять оптовые партии наркоты, которые я рассчитываю перехватывать в акватории Средиземноморья. На тебе будет задача убрать наркоту подальше от границ бывшего СССР. Вплоть до Штатов. Причем, «подальше от границ СССР» — обязательное условие.

— Да… на мелочевку ты не размениваешься. Это тебе не по делягам утюг и паяльник пользовать, — так отреагировал на мои слова Лед. — Ты не представляешь, что сейчас в Союзе твориться. Натуральная мародерка на трупе страны. Рвут на куски и жрут падаль… ртом и жопой. А потом сами становятся падалью, а здесь вроде благородное дело, для неблагородных бандитов. Ты то, как в это дерьмо влез?

— Не по своей охоте, наехали на семью компаньона, на наше совместное дело и сделали предложение…

— … от которого нельзя отказаться. Намекни хоть, кто это, в темную я вообще работать не буду.

— Бородачи.

— Это очень серьезные люди. Государственные, можно сказать и с ними можно иметь дело. Люди слова, но до первого провала, — высказался Лед.

— А у кого по другому, в таких делах? — Парировал я.

— Кто будет еще участвовать в деле?