Гололед

Кстати о птичках… перед отъездом в аэропорт Симферополя, я зашел в камеру хранения вокзала и вскрыл ячейку 123 — нет, 124 — нет… 127 — да. Взял оттуда плотный конверт, который вскрыл по дороге в аэропорт, там была записка: «Я думаю ты обо всем догадался, волчара. Оставляю тебе «подарочек» и думай, что с ним делать. Твоя семья — неприкасаема. Ваша «подписка» — Лед. Прощай Одиночка». В конверте, в пакетике, лежали 30 небольших бриллианта великолепной огранки. Тридцать серебряников Иуды… за воровской общак. Я догадался, что Лед был хранителем воровского общака и тот был спрятан на территории дома Сапога. Вряд ли хозяин дома догадывался об этом. Непростой человечек Лед, ох и непростой.

Камни отдал жене Темир-ака, у ней больше всех здравого смысла, что бы разумно распорядиться бриллиантами.

Интерлюдия 18

Зифари — Опорная база дальнего космоса, станция «Шип»

Пришло знание, озарение, ощущение на подcознательном уровне, что мне необходимо терпеть и преодолевать угнетающее, очень болезненное, действие реликтового излучения на мой организм. Это было комбинированное излучение, вернее сверхприродное излучение состоящее из несущей волны подпространства, модулированной по амплитуде и частоте, импульсами ноосферы Древних. (Зарядил для Арта) Сейчас, это излучение перестраивало структуру моего мозга, до уровня нейронных цепей связи. Одновременно настраивая в резонанс, нейроны в цепочках. Повышая этим емкость, как постоянной, так и оперативной памяти, а так же скорость передачи и обработки информации.

— И что делаем дальше? — спросил я Гильта.

— Это ты меня спрашиваешь или себя?

— Нас Гильт, нас. Кстати, если тебе придется выносить меня отсюда, не удивляйся. Так должно быть. А сейчас иди и приведи сюда Хиса. И учти, его тебе, точно, придется выносить.

Хиса Гильт повел, вернее протащил вдоль ниш с футлярами и на трети пути вспыхнул мерцающий футляр (ментослепок погибшего Древнего мерцает), в нижнем ряду. Вспыхнул сферой ровного синего цвета. Хис, как притянутый этим свечением, вошел в него и футляр с артефактом открылся. Но ключа-активатора там уже не было. Я знал, что он прилип к солнечному сплетению Хиса. У меня было так же. Мы с Гильтом рисковали его жизнью, и главное, рисковали чужой жизнью. Если кому и судить нас, как победителей — так это ему. В боте мы положили Хиса в медкапсулу, на реанимацию. Но уже было ясно, что он устоял на грани между быть и не быть.

Гильт отказался куда либо уезжать с Большой Свалки. Поэтому мы вызвали бот с комплексом инженерно-технических дроидов для работ по заданиям Гильта и Хиса. На этом боте я улетел на орбиту, 27-ой бот-амфибию оставил ребятам.

Мне срочно нужно было сделать индикатор латентных, «спящих» единиц сродства Древних (единица сродства это 0,1 % количества генов Древних в разумном существе). А также я хотел попробовать создать эффективную защиту от реликтового излучения, что скорее всего является невозможным, для обычного человека. А вот для меня… Ладно, в любом случае «дорогу осилит идущий».

С чего начинать я знал и вернулся на Большую с медицинскими аптечками, которые нашел в трофеях с рейдеров. Эти рейдеры здорово нас потрепали, когда мы попали им в засаду на нашем корабле-ловушке. В абордажном бою я видел, как боец с рейдера, от которого осталось всего половина, продолжал оказывать сопротивление. Его бронескаф был с медблоком заряженным такой же аптечкой, какие я взял с собой. Мощная многокомпонентная штучка. Разместить в мавзолее медкапсулу не удалось. Так как искины, начиная со второго уровня, выходили из строя в поле реликтового излучения.

Я немного переделал свой медблок в скафе, понизив его функции до уровня анализатора. Теперь аптечка будет меня предварительно информировать, что за препарат и в каком количестве мне вводит, пытаясь нейтрализовать последствия излучения. А я буду изменять количество вводимых препаратов, исследуя эффективность их воздействия на свой организм. Таким образом я надеялся зафиксировать защитные реакции противодействующие пагубным последствиям реликтового излучения. И убить двух зайцев: изготовить препарат снижающий последствия воздействие реликтового излучения на человеческий организм — раз. А по интенсивности специфических реакций организма на введение препарата, судить о количестве единиц сродства в человеческом организме — два.

Поиздевался я над собой вдоволь и был в коме, когда Гильт вытащил меня из «виртуального мавзолея» Ушедших.