Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь

Современная пищевая промышленность дает нам то, о чем всегда мечтали наши предки: еду в изобилии и по дешевке. Теперь, когда она у нас есть, большинство людей не задумывается о том, как она к нам попадает. Но мы полностью зависим от компаний, снабжающих нас продуктами, — разве это не повод для беспокойства? Возможно, сельское хозяйство и «перестает играть значимую роль», но есть-то нам все равно надо. Поэтому, когда выясняется, что 81% говядины в США перерабатывают всего четыре гигантские корпорации и что они же выращивают половину поголовья крупного рогатого скота в стране, что это означает для американского любителя гамбургеров?⁷³

Консолидация в пищевой промышленности характерна не только для Соединенных Штатов: 85% мирового рынка чая контролируют три компании, а 90% торговли зерновыми — пять⁷⁴. Адам Смит наверняка переворачивается в гробу.

На общемировом уровне свободной торговли продуктами питания просто не существует. Пирог делит между собой все более могущественная корпоративная олигополия. В пищевой промышленности честная конкуренция является скорее исключением, чем правилом: в недавнем докладе неправительственной организации по борьбе с бедностью Action Aid утверждается, что 85% штрафов за ценовой сговор выплачиваются компаниями именно этой отрасли. Но штрафовать транснациональные корпорации за картельные соглашения все равно что наказывать футболистов за бранные слова во время матча. Выплата штрафов — просто один из характерных для бизнеса рисков. Если посмотреть на взаимоотношения Wal-Mart с правосудием за последние годы, то компания предстает рецидивистом, с маниакальной настойчивостью собирающим приговоры: в ее копилке множество разнообразных исков, в том числе и крупнейший в истории — за то, что она недоплачивала 1,5 миллионам своих сотрудниц⁷⁵. Корпорации вроде Wal-Mart ведут себя так, словно закон для них не писан, и пока их прибыли превышают штрафы с таким запасом, как сейчас, у них есть для этого все основания.

В Британии и Америке продовольственное снабжение фактически вышло из-под контроля правительства. Эта жизненно важная функция делегирована государством транснациональным корпорациям. В 2002 году Джордж Буш вызвал волну возмущения, объявив о выплате в ближайшие десять лет 174 миллиардов долларов субсидий для поддержки американского сельского хозяйства, большую часть которых получат отнюдь не мелкие фермеры из прерий. На деле американский агробизнес сильно влияет и на собственное правительство, и на продовольственную политику в мировом масштабе. Когда бывший вице-президент компании Cargill Дэн Амстутц занимал высокий пост в Министерстве сельского хозяйства США, он, как считается, участвовал в разработке ныне действующего Соглашения по сельскому хозяйству в рамках Всемирной торговой организации⁷⁶. Неудивительно, что американский агробизнес постоянно обвиняют в саботаже заключения новых международных соглашений в области сельского хозяйства и пищевой промышленности — ведь он, по сути, сам создал действующую ныне систему.

В Британии круговая порука между правительством и пищевой отраслью не столь очевидна, поскольку здесь больше не существует влиятельного аграрного лобби. Но это не означает, что таких связей нет. В своей книге «Государство-заложник» журналист Джордж Монбио перечисляет некоторые принятые за последние годы правительственные решения, на которые повлиял Британский консорциум розничной торговли (БКРТ): отказ от проекта взимать с супермаркетов плату за парковочные места возле них, разрешение использовать на британских дорогах 41-тонные грузовики и поправки к антимонопольному законодательству, санкционирующие «вертикальные соглашения» вроде тех, что крупные сети заключают со своими поставщиками⁷⁷. В 1998 году генеральный директор БКРТ Энн Робинсон подтвердила наличие у этой структуры теплых отношений с государством, отметив, что консорциум «уже не представляет собой организацию, просто реагирующую на правительственные законопроекты и установочные документы, но участвует в их подготовке... Мы намерены работать на неконфронтационной основе, чтобы участвовать в законотворческом процессе с самого начала»⁷⁸. Одним словом, фермеры — не единственная собака, которой виляет этот хвост.