Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь

Похоже, мы нашли то, что всегда искали, инструмент для преобразования мира, всепроникающий и мощный, и в то же время столь очевидный и простой, что он каким-то образом ускользал от нашего внимания. Почему же, если все так очевидно, еда еще не применяется для проектирования? Ответ, конечно, состоит в том, что применяется, и уже много тысяч лет, но раньше это делалось вслепую. Те, кто использовал еду, как правило, рассматривали ее как оружие. Из-за еды велись войны, завоевывались континенты, менялись ландшафты, свергались режимы, подписывались договоры. Еда — этот неизменный носитель цивилизации — всегда преобразовывала мир, но не всегда к лучшему. Но что, если мы станем использовать еду по-иному? Что, если признаем: атмосфера — это то, чем мы дышим, а ситосфера (от древнегреч. ситос — «еда») — это то, где мы живем⁴³. Что, если поймем: чем разрушать планету для производства пищи, не лучше ли спланировать, как мы можем прокормить себя, не губя Землю?

Для начала нам нужно изменить системы власти, контролирующие сейчас еду: перестать использовать ее как оружие и превратить в общую для всех созидательную силу. Для этого потребуется своего рода революция, но только в умах. Перемены начнутся, когда мы изменим наш образ мысли. Мы никогда не осознавали подлинного потенциала еды, потому что он слишком велик, чтобы его заметить. Однако, стоит посмотреть немного со стороны, и становится очевидной ее феноменальная способность преобразовывать не только ландшафты, но и политические структуры, публичные пространства, общественные отношения, города. Воздействие еды зависит от того, кто ее контролирует. Но кто же контролирует еду? Крестьяне? Супермаркеты? Государство? Агробизнес? Мы с вами? В конечном итоге свою роль здесь играет каждый — даже тот, кто о еде вообще не задумывается. Политикам нужны наши голоса, а супермаркетам — клиенты. Они обладают влиянием только потому, что мы им его даем. И мы можем изменить то, как они мыслят и действуют, если только изменимся сами.

ПОЕДАЯ ПЕЙЗАЖ

Стоит только заметить вокруг себя еду, и все меняется. Казалось бы совершенно разные вещи оказываются тесно связанными, непонятные взаимоотношения тут же проясняются. Еда, как мы теперь знаем, — одна из величайших сил, определяющих устройство нашего мира. Как же ее использовать, чтобы мир стал лучше? Больше всего еда влияет на деревню, поэтому начать стоит с нее. Мы уже видели, что сельской местности без крестьян не бывает. Без них может существовать дикая природа, но не ухоженные пейзажы «края Констебля», «края сестер Бронте» и так далее, с их лугами и лужайками, полями и перелесками. Как отмечало британское Управление по делам сельской местности в ходе недавней кампании «Поедая пейзаж», виды, которые мы любим, зачастую порождены земледелием⁴⁴. Человек всегда «ел пейзаж», а точнее формировал его в соответствии с запросами своего аппетита. И сегодня ничего не изменилось. В том, что касается земли, влияние еды очевидно и непосредственно. Если мы хотим, чтобы наша планета была красивой или хотя бы могла обеспечить выживание человечества, нам пора менять то, как мы питаемся.

Британия — зеленая страна с разнообразным ландшафтом и плодородными почвами; Господь благословил ее умеренным климатом и стабильным уровнем осадков. В то же время это переполненный людьми остров, которому было бы нелегко прокормить себя в отсутствие экспорта, однако это не причина, чтобы не производить у себя столько продовольствия, сколько возможно без ущерба для экологии. Помимо обеспечения продовольственной безопасности, производство местной, сезонной пищи дает гигантские экологические, политические и социальные преимущества. Если действовать целенаправленно и с умом, у нас в Британии может быть и процветающее сельское хозяйство, и красивые пейзажи. Мясо бычков, выращенных на лугах шотландского высокогорья, баранина с холмов Йоркшира, молочные продукты от коров гернсийской и джерсийской пород, яблоки из Кента. Одним словом, именно такое сельское хозяйство, которое в свое время возникло естественным путем с учетом наших природных условий и потребностей городских рынков. За все это, конечно, придется платить, но не больше чем мы уже сейчас платим за нечто несравненно худшее.