Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница

– Не бойся, тебе здесь понравится. Все очень добры к нам. Всегда есть еда, и чистая одежда, и в школе гораздо интереснее.

– Где мои родители? Почему они не приходят? – спрашивает Пит.

– Они не могут. – Делли уже едва не плачет. – Многим не удалось улететь. Нам надо строить новую жизнь. Хороший пекарь нигде не пропадет. Помнишь, как твой отец разрешал нам лепить фигурки из теста?

– Там был пожар, – внезапно произносит Пит.

– Да, – шепчет Делли.

– Двенадцатый сгорел дотла! Из-за нее! – яростно кричит Пит, дергая за ремни. – Из-за Китнисс!

– Нет, Пит. Она не виновата.

– Это она тебе сказала? – шипит он на Делли.

– Выведите ее, – приказывает Плутарх.

Дверь немедленно открывается, и Делли начинает пятиться назад.

– Она не говорила. Я сама…

– Она лжет! – обрывает ее Пит. – Не верь ни одному ее слову! Она – переродок. Капитолий создал ее, чтобы уничтожить нас всех, кто еще жив!

– Нет, Пит. Она не…

– Не верь ей, Делли, – в исступлении кричит Пит. – Я поверил, и она чуть не убила меня. Она убила моих друзей. Мою семью. Даже не подходи к ней! Она переродок!

В дверной проем просовывается рука, вытаскивает Делли наружу, и дверь закрывается.

Пит продолжает орать:

– Она переродок! Мерзкий переродок!

Пит не просто ненавидит меня, он даже не верит, что я человек. Когда он меня душил, было не так больно.

Эксперты строчат как сумасшедшие, фиксируя каждое слово. Хеймитч и Плутарх берут меня под руки и выводят из комнаты. Прислоняют к стене в коридоре. Здесь тихо. Но я знаю, что за дверью и за стеклом Пит продолжает кричать.

Прим ошибалась. Ничего уже не поправить.

– Я не могу здесь больше оставаться, – произношу я, едва ворочая языком, как пьяная. – Если вы хотите, чтобы я была Пересмешницей, отправьте меня куда-нибудь еще.

– Куда же? – спрашивает Хеймитч.

– В Капитолий, – непроизвольно вырывается у меня. Я точно знаю, что мне там предстоит сделать.

– Сейчас не могу, – говорит Плутарх. – Пока не освобождены все дистрикты. Но могу обрадовать – бои закончились почти везде, кроме Второго. Это будет орешек потверже.

Верно. Сначала дистрикты, потом Капитолий. А потом я убью Сноу.

– Хорошо, – говорю я. – Пошлите меня во Второй.

14

Второй дистрикт, как и следовало ожидать, отличается большей площадью, поскольку состоит из множества горных деревушек. Первоначально в каждой из них была своя шахта или каменоломня, где и трудились местные жители. Теперь же в деревнях по большей части места дислокации и тренировочные базы миротворцев. На первый взгляд кажется, что разбить их не составит труда – ведь на стороне мятежников воздушные силы Тринадцатого. Но есть одна загвоздка: в самом центре дистрикта находится практически неприступная гора – средоточие военной мощи Капитолия.

С тех пор как я передала местным изможденным и отчаявшимся повстанцам то, как Плутарх высказался об их дистрикте, гору мы называем не иначе как Орешком. Военная база на Орешке появилась сразу после Темных Времен, когда капитолийцы потеряли Тринадцатый дистрикт и отчаянно нуждался в новой подземной крепости. У них, правда, сохранилось кое-что в окрестностях самого Капитолия – ядерные ракеты, авиация, пехота, – тем не менее значительная часть их военных сил осталась на территории врага. Конечно, нечего было и думать, чтобы построить копию Тринадцатого, который создавался веками. И тут им пришла мысль использовать заброшенные штольни в соседнем Втором дистрикте. С воздуха Орешек кажется обычной горой, зато внутри находятся огромные пещеры, образовавшиеся, когда из горы высекали каменные плиты, которые затем поднимали на поверхность и везли по скользким узким дорогам к далеким стройкам. Сохранилась даже железная дорога, доставлявшая шахтеров от горы в столицу Второго дистрикта. Рельсы ведут прямо к площади перед Домом правосудия, где мы с Питом стояли во время тура победителей, стараясь не смотреть в глаза скорбящим родственникам Катона и Мирты.

Место, конечно, не идеальное, поскольку в горах часто случаются оползни, селевые потоки и сходы лавин, однако преимущества перевешивали недостатки. Продвигаясь в глубь горы, шахтеры оставляли опорные стойки и каменные перегородки, чтобы штольни не обвалились. Капитолий укрепил их и начал превращать гору в военную базу с вычислительными центрами, залами заседаний, казармами, оружейными складами, ангарами для планолетов и ракетными пусковыми установками. Снаружи гора осталась почти такой, как прежде. Непроходимые дебри, полные диких животных. Природная защита от врагов.