Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница

— А как он, по-твоему, стал победителем? — возражает Пит. — Соорудил электрическую ловушку. Провод — лучшее оружие, которое у него было.

Странно: неужели Джоанна не в состоянии сложить два и два? Искренне ли она говорит? Подозрительно.

— Думаю, ты и сама все сообразила, — вставляю я. — Это же ты называла его Долбанутым.

Девушка угрожающе сужает глаза.

— Глупо с моей стороны, да? — произносит она. — Извини: забегалась, спасая шкуры твоих приятелей. Пока ты у нас… как там? Позволила Мэгз умереть за себя?

Мои пальцы невольно сжимаются на рукояти ножа у пояса.

— Ну, давай, — подначивает Джоанна. — Рискни. Мне плевать, что ты залетела. Сразу глотку перережу.

Конечно, сейчас я ее не могу прикончить. Но это лишь вопрос времени. Очень скоро одна из нас будет мертва.

— Может, лучше решим, куда идти? — предлагает Финник, пронзив меня взглядом. И отдает цилиндр изобретателю. — Вот он, твой провод, Долбанутый. Осторожнее с ним.

Бити покорно дает Питу себя поднять.

— Куда? — осведомляется мой напарник.

— Предлагаю отправиться к Рогу и понаблюдать, права Китнисс или нет, — подает голос Финник.

Я вовсе не против. К тому же это возможность лишний раз наведаться к оружейной куче. Нас ведь уже шестеро. Даже если забыть о Бити и Вайресс, в нашей компании четверо неплохих бойцов. Расклад куда лучше, нежели был у меня на прошлой Игре в то же самое время, когда приходилось выживать в одиночку. Да, союзники — это великолепно, пока не задумаешься о том, что их тоже придется поубивать.

Пожалуй, Вайресс и Бити сами найдут свою смерть: если придется убегать, им не уйти далеко. Джоанну — прикончу не моргнув глазом, если потребуется защищать Пита. Или просто чтобы заставить ее замолчать. А вот Финника лучше пусть уберет кто-нибудь другой. После всего, что он сделал для моего напарника, думаю, у меня рука не поднимется. Надо будет как-то стравить парня с профессионалами. Понимаю, жестоко. Но разве у меня есть выбор? Теперь, когда мы все знаем о часах, он может и не погибнуть в джунглях; остается убийство в драке.

Все эти мысли вызывают гадливость, и разум лихорадочно ищет новую тему. Но что сейчас может отвлечь меня от Голодных игр? Только мечта собственноручно расправиться с президентом Сноу. Знаю, это не самая подходящая греза для семнадцатилетней девушки — зато самая приятная.

Мы шагаем по тонкой полоске суши и приближаемся к Рогу с большой осторожностью: вдруг там затаились профи? Я в этом сомневаюсь, все-таки мы несколько часов провели на пляже и не заметили признаков жизни. Как я и предполагала, островок оказывается необитаемым. Остался только гигантский золотой Рог изобилия и не выбранное никем оружие.

Уложив Бити в тени огромного конуса, Пит подзывает Вайресс, чтобы вручить ей катушку с проводом.

— Почистишь?

Женщина молча кивает, отходит и принимается окунать катушку в воду, напевая вполголоса песенку про мышонка, забравшегося в часы. Что-то очень детское, но явно приятное для нее.

— Опять! — произносит Джоанна, закатывая глаза. — Она это пела несколько часов, еще до того, как затикала.

Вайресс вдруг выпрямляется и указывает на джунгли.

— Два, — объявляет она, тыча пальцем туда, где на берег из зарослей тянутся бледные щупальца отравленной мглы.

— Гляди-ка, она права. Сейчас около двух, и туман появился.

— В точности как по часам, — подхватывает Пит. — Ты просто умница, Вайресс.

Улыбнувшись, она продолжает макать катушку и напевать.

— О, не просто умница, — возражает Бити, заставляя нас в изумлении обернуться. Кажется, изобретатель приходит в себя. — У нее чутье. Она предугадывает события. Как, например, канарейки в шахтах.

— О чем речь? — обращается ко мне Финник.

— На рудниках всегда держат канареек, они раньше всех реагируют на отравленный воздух, — поясняю я.

— Как? Умирают? — вскидывается Джоанна.

— Сначала птица перестает петь. Это знак, что пора выбираться. Но если в воздухе слишком много яда — само собой, не выживет ни она, ни люди.

Мне не по душе разговаривать об умирающих канарейках. Сразу же вспоминается гибель папы, и Руты, и Мэйсили Доннер, оставившей маме в наследство певчую птичку, и… Этого только не хватало! Я думаю о Гейле, спустившемся в глубокую страшную шахту, и об угрозах Сноу. Так мало нужно, чтобы подстроить мнимый несчастный случай. Замолчавшая канарейка, искра — и ничего больше.

Возвращаюсь к мечтам о том, как бы я расправилась с президентом.