Голод (СИ)

Я не смогу быть рядом с ней!

Я сам всё разрушил!

Я был проклят, не в состоянии жить нормальной жизнью.

В голове снова вспыхивали ужасающие картины далекого прошлого, от которых я кричал ночами, просыпаясь в холодном поту, и лишь КалЭл знал мои мучения, всегда оказываясь рядом безмолвным хранителем моего покоя и моим маяком реальности в этом жутком мире между прошлым и настоящим.

Мой дом.

Спальня.

И 15 лет.

Прекрасная нежная Сью, которая позволяла себя целовать и обнимать все сильнее и не сдержаннее, подставляя свои пухлые губы, которые пахли черешней и были слаще ягод.

Я обожал её!

Я сходил по ней с ума, не отпуская от себя её образа ни на секунду своей жизни.

Эйфория от нашей близости и того, насколько это оказалось сногсшибательным и глубоким чувством впервые показала то, что сидело внутри меня…

Эмоции разрывали меня впервые, и, полностью погрузившись в них, я не слышал, когда её стоны превратились в крики.

Когда она перестала обвивать меня своими руками, пытаясь упираться в мой живот.

Когда она совсем перестала сопротивляться.

Я очнулся, лишь когда почувствовал странный запах, впитавшийся в мою кожу, витающий в моей комнате, смешиваясь с запахом секса.

Так пахла кровь…

Я в ужасе кричал, видя, как огромное пятно крови расползается по белоснежным простыням кровати.

Как эта кровь была на мне, на моем лице, на груди, животе и бедрах.

Я помнил, как кричала мама, в ужасе прикрыв лицо руками, прибежав на мой вопль.

Как прибежал на наши крики отец и его синие глаза расширились, а черный зрачок стал едва заметен в глубокой синеве. Он приказал нам взять себя в руки, отправив рыдающую маму за машиной.

Я слышал его срывающийся отрывистый голос, когда он звонил в клинику дяде Шону, чтобы тот немедленно готовил операционную.

Потом я не помнил ничего.

Лишь запах крови, и её багровый цвет преследовали меня дни и ночи напролет. Сутками. Днями. Неделями…я терялся в этом запахе, не желая больше жить.

Я помнил, как отец и Рич сломали дверь в моей комнате, когда я закрылся в ней и не отвечал на их крики.

Как Ричард молча обнял меня так крепко, словно проверяя мои кости на прочность, и уволок с собой в спортзал…а вечером приехал отец, который посадил на мою постель мелкое кареглазое создание, которое скулило, и тыкалось в меня мокрым носом.

Глава 66.

С тех пор прошло 18 лет, но ужас того дня не уходил, он впитался в меня багровым цветом, очерняя мою кровь.

С тех пор я узнал, что внутри меня сидит зверь, которого мне нужно контролировать, чтобы не навредить.

И ещё пару дней назад мне казалось, что зверь во мне если не умер, то уснул в глубоком анабиозе.

Я так думал до тех пор, пока голубые глаза Сони не разворошили его берлогу.

И было жутко оттого, что все повторяется вновь, потому что я становился одержимым ею.

Я должен был сказать ей, чтобы она убегала от меня каждый раз, если будет видеть даже издалека.

Должен был предупредить, что от меня не будет спасения!

Устав лежать в одном положении КалЭл зашевелился под моими руками, а я устало посмотрел на океан такой безграничный, такой спокойный.

Он не признавал суеты, не знал страха, он был могучей великой стихией, и я хотел быть как он.

Поднявшись с песка, я с разбегу бросился в прохладную воду, погрузившись в черные ночные воды, которые забирали мою дрожь, мою страсть, охлаждая мою раскалывающуюся голову.

Снова и снова я нырял в упругие волны, выплывая на поверхность, лишь чтобы втянуть немного воздуха.

Забери мои мысли! Забери мою боль!

Я плавал до тех пор, пока мои мышцы не стало сводить судорогой, а небо окрасилось розовой рассветной дымкой, разделив океан и небо своим тонким призрачным светом. Лишь тогда я вывалился из волн на берег, где меня спокойно ожидал мой верный пес. Мое крыло.

Усталость забрала с собой мое безумие, и рядом с КалЭлом я еле тащил свое ноющее тело по кромке берега, чувствуя себя, как никогда ранее разбитым и потерянным.

Я должен уехать сегодня же.

Но когда на берегу показался домик Сони, в сердце словно вбили раскаленный гвоздь.

Я поступил с ней ужасно.

Она была не виновата в моем безумии и ничего не знала.

Когда КалЭл шустро побежал к машине, я остановился у двери на кухню, сжав челюсти до онемения.

На песке всё ещё были следы от её маленьких ступней, и опустившись на корточки, я осторожно прикоснулся к ним. Холодный песок был мягким, но я боялся причинить вред даже её следам, резко отдернув руку.

Боже, какого черта ты творишь?!

Внутренний голос вопил во мне до хрипа, когда я шагнул к двери, сокрушенно покачав головой, оттого, что девушка забыла её закрыть.

Но теперь я уже не мог остановиться.

Осторожно ступив на кухню, я прислушался, пытаясь понять, спит ли девочка?

В доме было тихо, если не считать работающего телевизора и поскуливающих щенят, которые потеряли тепло своей мамы, когда Люси подпрыгнула ко мне, обнюхивая мои руки.

- Всё в порядке, милая, это снова я - прошептал я собаке, которая, вильнув хвостом, поспешила к свои детям, а я осторожно зашел в холл, увидев её. Мою маленькую, миниатюрную девочку с растрепанными прядками волос по подушке, свернувшуюся калачиком и продрогшую.