Голод (СИ)

На сколько я понимал, доктор Патрик всего лишь принимал смену у Рича, который должен был уйти, но до меня никак не доходило, что в этом было столь ужасного, что вызвало эти эмоции у брата.

- Дай мне, - голос Ричарда был ледяной и дрожащий от ярости, когда он резко протянул руку в сторону девушки, глаза которой стали огромными и перепуганными от резкой смены настроения Рича, когда секунду назад он смеялся и откровенной забавлялся, а теперь был подобно оголенным проводам под напряжением.

Рози несмело потопталась у двери, боясь даже двинуться с места, и, пытаясь отгородить её от надвигающегося шторма ярости брата, я быстро подошел к девушке, осторожно взяв из её ручек карту Кэтрин, мягко улыбнувшись:

-Спасибо, Рози, ты можешь идти.

Малышка вылетела за дверь так быстро, как только могла, а я быстро закрыл дверь как можно плотнее, чувствуя копчиком, что беды уже не избежать, и брат сейчас взорвется.

Я протянул ему бумаги, даже не посмотрев, что было в них, лишь сосредоточенно наблюдая за эмоциями Рича, и морально готовясь к тому, что мне предстояло как всегда принять на себя роль подушки безопасности, когда ярость Рича выйдет из-под контроля.

Дрожащими от ярости пальцами брат, пролистал историю болезни, зарычав сквозь зубы, словно зверь, и я, нахмурившись, шагнул к нему ближе на тот случай, если ему захочется погромить кабинет.

Дома он мог разнести всю комнату в порыве своего гневного предела, но дома это можно было сделать.

Дома были лишь те, кто знал о его вспышках ярости, а здесь…здесь он был шефом, врачом, спасателем сотен жизней, и нельзя было разрушить его имидж.

- Я говорил ему, черт побери!!!

Рычание Ричарда вибрировало в стенах кабинета, когда брат в ярости откинул историю болезни на стол, подняв полыхающие глаза:

- Я ГОВОРИЛ ЕМУ!!!!

Вот черт!

Всё становилось хуже и хуже с каждой секундой, когда лед ярости начал стремительно трескаться в синих глазах брата, вырываясь наружу пламенеющим паром и огненными потоками пылающей лавы.

- Я ГОВОРИЛ, что Кэт моя пациентка! МОЯ! – внезапно заорал Ричард, шарахнув по столу руками с такой силой, что с него посыпались какие-то мелкие предметы, подставка для ручек и стопка исписанной бумаги.

- Ричард! - подлетев к нему, я обхватил лицо брата ладонями, заставляя смотреть в мои глаза. К счастью, силы хватало, чтобы удержать его на месте - Успокойся, слышишь? Просто дыши, и постарайся мне объяснить, какого гребенного черта с тобой твориться?

Мне не показалось.

Я боялся услышать от него правду.

Всё так и было, как я подумал изначально, когда только увидел их с Кэтрин в этом кабинете.

Брат не пытался вырываться, он сжимал дрожащие от ярости кулаки, отрывисто дыша, отчего его ноздри раздувались, а губы сошлись в белую полоску.

Он не пытался отвести взгляда, смотря прямо на меня, когда два океана вышли из берегов, схлестнувшись синими волнами в безмолвном отчаянье.

Темный бурлящий океан накатывал огромными волнами подобно цунами, пытаясь все снести на своем пути, но глубокий синий океан, просачивался в него своими ясными водами, успокаивая и сглаживая бурю.

- Я говорил ему! Всем говорил, что Кэтрин только исключительно мой пациент, и я буду лично наблюдать за течением её болезни! - наконец проговорил Ричард уже без крика, но его голос все ещё дрожал от ярости, а скулы ходили ходуном под моими ладонями, - Но, как видишь, этот баран меня не понял, и решил внести свою лепту в её лечение! - под конец фразы его голос снова сорвался на рычание и глаза опять заполыхали.

-Тише, тише… - я обхватил брата за шею обеими ладонями, чуть помассировав напряженную холку, чувствуя, что мои руки дрожат, а сердце истошно колотиться в груди.

Никакое лечение не помогло.

Всё вернулось на круги своя.

Снова.

Хотелось отчаянно зарычать раненным зверем вместе с братом, когда я смотрел в его полыхающие глаза, понимая, что его боль – моя боль, и его ярость – моя ярость.

Глава 52.

И поддержать.

Мы были едины.

И мы были неизлечимо больны своими внутренними демонами.

- Случилось что-то плохое? – наконец выдохнул я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, и не выдал моих истинных чувств, - То, что он написал в истории болезни, как-то отразится на Кэтрин?

Говорить! Нам нужно просто говорить, ожидая, когда бурлящий океан утихнет.

- Нет. Никак не отразится, - отрывисто выдохнул Ричард, и мне показалось, что логика и здравый смысл начинают просачиваться сквозь его полыхающую ярость.

Ещё немного и он будет в порядке!

И я сразу же уведу его из клиники на завтрак куда-нибудь, как можно дальше.

И всё было бы хорошо, если бы дверь кабинета не открылась, и в неё не зашел молодой мужчина с каштановыми волосами и серыми глазами.

Мне даже спрашивать не нужно было кто это, когда Ричард вырвался из моих рук с рычанием, от которого буквально сотряслись стены.

Патрик сам пожаловал на свою казнь, чтоб его!

За ногу об пол!

Трижды!

Как минимум!

- Я говорил тебе не лезть к ней!!!

Мать твою!

Я ринулся за братом, нагнав его в середине кабинета, и, обхватив руками, со всей силы сжал, чтобы он не смог даже шевельнуться.