Голод (СИ)

- Тише, тише, жизнь моя, - я не дал ей сдвинуться ни на миллиметр, прижав к себе сильнее, уставившись на дверь кухни, выходящую на пляж, когда в моей голове снова боролись здравый смысл и яростный зверь, желающий разорвать того маньяка на мелкие кусочки, - Давай договоримся так. Я сам решу этот вопрос, а ты останешься дома, под присмотром Люси и КалЭла, хорошо?

Я быстро кивнул на своего пса, который ринулся к нам, занервничав от пищания раненного щенка. Вместе с Люси они были идеальными защитниками. И Соня слабо улыбнулась сквозь слезы, глядя на наших собак, которые теперь маячили рядом, отчего-то не пытаясь вцепиться друг другу в глотку.

- Генри, ты не обязан делать этого, - пальчики девушки не отпускали ткани моей кофты, когда я осторожно усадил её на стол, чтобы она не поранилась об сколки на полу.

- Я – ветеринар, и не могу допустить жестокого обращения с животными, - успокаивающе улыбнулся я ей, поглаживая дрожащие холодные пальчики, которые держали меня рядом, заставляя зверя внутри меня порыкивать от удовольствия.

- Генри! Ты не знаешь его! Этот человек настоящий психопат! Он опасен! От него сбежала собственная жена с сыном, не выдержав жизни рядом с этим чудовищем!

В её голубых глаза снова полыхала паника, но, признаться честно, мне было чертовски приятно осознавать, что девушка искренне переживает за меня. И осмелев от этого, я осторожно прикоснулся кончиками пальцев к её губам, чуть улыбнувшись и прошептав:

- Я буду осторожен.

И в этот момент я имел в виду не только ситуацию с сумасшедшим соседом.

Но побоявшись, что если останусь с ней рядом дольше, то позволю себе нечто большее, я быстро вышел из дома, оставив девушку растерянной, и сидящей на столе в компании наших собак.

Песок здесь был немного чище, и я быстро шел по пляжу в сторону дома, который стоял намного дальше остальных, и видимо именно на нем заканчивалась улица… ужасный, неухоженный дом, с потрескавшейся краской, и серыми шторами в каких-то жирных пятнах. С кучами мусора, без какого либо ограждения, но с покосившейся будкой.

Уличное освещение едва светило, когда я сосредоточенно и быстро осматривался, пытаясь найти щенка по скулящим звукам, которые бедолага издавал, прячась где-то в темноте.

Я прекрасно понимал, что сейчас нарушаю закон, вторгаясь на частную территорию.

Глава 102.

-..лишь бы не убил… – пробормотал себе под нос я, чувствуя, как мои мышцы наполняются адреналином и силой, а здравый смысл внутри орет и возмущается тому, что я делаю.

По-хорошему нужно было вызвать полицию, и всё объяснить.

Возможно, добиться через суд того, чтобы щенка отобрали у этого соседа, забрав малыша под опеку на лечение до момента решения суда. Проблема была в том, что я боялся, что этого самого времени у нас не было, а ещё, я не мог видеть слезы в голубых глазах своей девочки.

Я так задумался, разрываясь в себе как обычно на две части между зверем и мозгом, что не заметил, как на моем пути появился мужчина, видимо тот самый сосед, которому крайне надоело жить.

- Опачки! – хриплый голос был подобен тупой пиле, как и сам вид этого мужчины.

Засушенный, но довольно жилистый, с татуировками, которые ясно давали понять, что тюрьма была его вторым родным домом, с засаленным месивом вместо волос и жидкой бородкой. Желтовато-серое лицо, гнилые зубы и акульи глаза. Сразу было видно, что он пил, не переставая много лет, и похоже столько же лет не мылся.

Мы рассматривали друг друга с неприкрытой неприязнью, пока этот тип, который оказался с меня ростом, пыхнул сигаретой, зажатой между желтыми губами цвета «большой привет печени»:

- Я смотрю, мелкая глазастая дуреха учла мои пожелания, и охмурила целого телёнка!

От этих слов от бешенства у меня пошли круги перед глазами, и ладони сжались в кулаки до хруста, когда зверь внутри меня безумно зарычал, толкая меня вперед на явное убийство с особой жестокостью.

Но здравый смысл орал, что если я дам слабину, и пойду на поводу своей слабости, то меня посадят…лет на 15…и кто тогда всё это время будет заботиться о Соне?

Поэтому я стоял, тяжело вдыхая в себя гнилой воздух, и стараясь не замечать искр, сыпящихся из глаз.

- Последний мудак был явным маменькиным сынком! Я бы сломал его, как игрушку, если бы он не откинул коньки сам! – широкая звериная улыбка этого урода, пробила в моей броне ещё одну большую дырку, когда я стоял на месте из последних сил, больше всего в жизни мечтая дать волю своей ярости и кулакам, чтобы превратить его в кровавое месиво, - Надеюсь, ты чпокнул её перед уходом, потому что в ближайшее время тебе это не светит!

Этот тип явно добивался того, чтобы довести меня до точки кипения, и, черт возьми, у него это прекрасно получалось! Потому что я дернулся, стиснув зубы до скрежета, когда он резко выкинул руки вперед, давая мне увидеть, что в одной руке был зажат стальной прут, а во второй подобие самодельного кастета, на что я хищно хмыкнул, разозлившись лишь ещё сильнее.