Голод (СИ)

- А на Соболева тебе тоже все равно? Он, оказывается, та еще тварь. Похуже меня щеночек оказался. Даже жаль, что ублюдок, а не родной брат, мы бы могли поладить. Разумеется, если бы я знал, что он не только о романтичной любви способен думать, - скривился муж. – А он способен. Оброс связями, поставил себя главным. Думаю, сейчас моих людей из тех, кто многое знает, закапывают за каким-нибудь гаражным кооперативом в Твери. И Соболев примеряет мою шкуру.

- Нет!

- Да! Да, Сашенька. Он во многое влез, и влез в это по своей воле, - кивнул Илья. – Почувствовал вкус власти, вкус денег, которые законно не заработаешь. Он просто занимает мое место. Знаешь, с чего шли основные деньги? Поставки оружия в Африку морскими путями. Шелковый путь героина из Афганистана в Россию, а затем и в Европу. Кокаин из Южной Америки. Все это было не только на мне, но и на других людях. А теперь Соболев становится вместо меня.

Бред.

Денис никогда не станет заниматься подобным. Он отсидел, рисковать не будет. Да, он совершал преступления, но их все можно оправдать – любой при определенных обстоятельствах способен на подобное. Даже на убийство.

- Ты не прав, - через силу улыбнулась я. – Давай я скажу тебе, как будет: мы с Денисом поженимся, переедем из этого дома, и будем просто жить. Растить детей. Да, он не сразу полюбит первенца, но он полюбит. Устроится на работу, а через пару лет и я выйду из декрета, и снова займусь работой с детьми. Мы будем жить, а ты…

- А я – нет, - оборвал Илья. – Да я, в общем-то, смирился. Рано или поздно меня бы убили, долго мы не живем, хэппи эндов не бывает. И кончит он также, как и я. Или… о Боже, - расхохотался муж, - ты настолько тугая, что решила, что Соболев на завод пойдет работать? Охранником? Он под другое заточен, на зоне из него зверя делали, а сейчас зверь из-под контроля вырвался. Вкус крови и вкус денег почувствовал. Он станет мной, а ты по-прежнему будешь несчастна. Ведь счастливой ты быть не умеешь, и не хочешь.

Сволочь! Какая же сволочь!

- Ты знаешь, что я прав, милая, - уже спокойнее произнес Илья. – Все повторится. И никакого счастливого финала. Если позволишь, дам тебе совет: сделай аборт, и проживите эти пару лет на драйве. Дольше не получится – его убьют. И, скорее всего, тебя тоже.

Я услышала, как в двери поворачивается ключ, и заколебалась. Но, все же, сделала шаг к двери.

- Прощай, женушка, - едко сказал Илья.

- Прощай.

Я вышла в открывшуюся дверь, не оборачиваясь.

Прав был Денис. Прав! Ничего хорошего из этой беседы не вышло. Только хуже себе сделала. Илья – он как демон, умеющий видеть червоточины в моей душе. По больному бил, по самому сокровенному, по тому, о чем я сама мысли отгоняла.

«Он не прав. Просто решил меня добить, - твердила я себе. – Денис никогда не станет делать то, что делал Илья. Он ненавидит его! И хотя бы из-за своей ненависти будет жить абсолютно иначе»

Я твердила это себе целый день как мантру. Твердила всю неделю, когда почувствовала, что Ильи уже нет. Ведь Денис на третий день, все же, сообщил мне, что я свободна, и мы можем пожениться.

Я согласилась. Но думала не о свадьбе, которая будет не скоро, а о словах Ильи. Ведь чем упорнее я убеждала себя в том, что он был не прав, тем явственнее видела обратное.

Я просто это видела, как Денис идет по той же дороге, по которой шел Илья. Идет к тому же финалу.

И вскоре случилось то, что окончательно меня в этом убедило.

ГЛАВА 28

ДЕНИС

- А твоей крови многие хотят, парень, - хмыкнул Молоток, окончательно к нам присоединившийся. – Хотя, я не удивлен.

- А я удивлен, - ответил.

Зеркала в ангаре, разумеется, нет. Зато есть биты со вбитыми гвоздями, и ставшие булавами. Ящики, накрытые газетами, а на них стволы, сигареты, и бутылки с водой.

- А чего ты удивляешься? Тебе хотят помочь выпилиться не из-за любви и верности дохлому Кравченко. Просто ты выскочка, - Молоток открыл бутылку, и начал лить мне воду на руки. На пол полились розовые струи, и кожу перестало стягивать от подсохшей крови. – Взялся из ниоткуда. Опять же, по телеку прославился – весь такой хороший, жизнью обиженный. И вдруг снял с теплого места Илью. Таких не любят.

Молоток прав. Я умею драться, убивать умею, иногда могу просчитать наперед свои шаги. Свои, но не чужие. И после того, как Кравченко пропал, а затем сдох, началось бля*ское веселье. Как там говорят? Свято место пусто не бывает? Я в этом убедился. Убрал Кравченко с денежного места, и спасибо, мальчик, свободен, уходи. Желательно, на тот свет. Гребаный бандитский Петербург. Девяностые нихера не в прошлом.

В офисах Кравченко мои люди, и Виктора. Бизнес захвачен. Кравченко официально числится в списках пропавших, но кто надо знает, что он уже труп. А перед тем, как сдохнуть, он сдал все каналы своего теневого бизнеса – явки, пароли. В какие вагоны загружают оружие, через какие порты оно идет в Сомали, Судан, и так далее. Кому и сколько нужно заплатить на границах. За оружие, за наркоту. И оффшоры свои сдал.

- Убил? – Молоток кивнул на подсобку.

- Да.