Голод Рехи

Рехи недовольно вздохнул и осмотрел опустевший шатер, где все еще сильно пахло потом полуэльфов. Похоже, эта неприятная особенность досталась им от человеческой половины. А от места, где растерзали пленника, все еще исходил дурманящий запах крови, хотелось сжевать пропитанный ею утоптанный песок, потому что голод не отступил. Но пришлось забиться в дальний угол шатра. Он нашел там какое-то тряпье и свернулся на нем.

«Только бы не думать о голоде. Если я не буду о нем думать, он уйдет. Проклятье, если бы не запах», – мучился какое-то время Рехи. Да еще он чуял, как бьется жила на шее Ларта, хотелось впиться в нее зубами, испробовать досыта крови полуэльфов. Но здравый смысл всегда останавливал, заставлял выжидать. Теперь приходилось вслушиваться в шаги караульных снаружи шатра и заставлять себя заснуть.

Вопреки обыкновению, Рехи долго ворочался, его мучило осознание несвободы и неправильности его пребывания среди неправильных созданий, порождений уродливых запретных связей людей и эльфов. Впрочем, вскоре ему все-таки удалось погрузиться в мир снов. Но ночные видения тоже не сулили покоя. Снова зазвучал отдаленный певучий голос:

«Сердце подобно

Камню: сбился в пустоши

С пути средь мрака».

И Рехи снова чудился мир из прошлого. Далекий-далекий, непознанный и, что скрывать, красивый, разнообразный и яркий по сравнению с тем, где обитали все они теперь. Но слишком хрупкий.

Его символом была Мирра. В своем неудобном серебристом одеянии, струящемся до самой земли складками юбок и длинных рукавов, она казалась совершенно беззащитной.

На этот раз Рехи видел ее у фонтана, она задумчиво перебирала тонкими пальцами по замутненной цветочной пыльцой поверхности воды. Ее руки явно не знали тяжелой работы, а тело не переносило болезненных потрясений. Лишь на душе девушки вечно таилась невыразимая печаль. Отчего же?

Мирра думала о матери, о том, как ее убили десять лет назад. И не кто-нибудь, а брат короля.

«Вот это новости! Стоп? А я ее мысли слышу, что ли? Я же обычно слышал только мысли жреца», – удивился Рехи.

Сон продолжался, Мирра печалилась, перебирая в памяти истории давних дней. Говорили, что в юности королева была обещана старшему брату, но полюбила младшего. Король-отец пошел на уступки, сыграли свадьбу.

Еще один слишком мягкий правитель. Он считал, будто угодил обоим братьям, когда перед смертью разделил свои обширные владения на два королевства. Он отдал старшему сыну большую часть земель – так король извинился перед ним за то, что прекрасная черноволосая дева из северных стран досталась не ему. Но ни власть, ни богатство не смирили обиду, ревность и зависть.

Белая Крепость, оставшаяся за младшим братом, была атакована через несколько лет после смерти старого короля. На тот момент у молодых супругов уже подрастала маленькая Мирра, и им казалось, что счастье невозможно отнять одним взмахом меча.

Ох, как же мало знали эти наивные люди о вероломных законах мироздания!

Старший брат вторгся в крепость и на глазах маленькой девочки убил ее мать, хотел уничтожить и ребенка, но вмешался ее отец. Мирра слишком хорошо помнила, как по каменным плитам текла кровь из вспоротой шеи, как дымилась на стали тяжелого меча. Девочка видела закатывавшиеся глаза матери: в последней агонии она с мольбой и ужасом смотрела на дочь. А вероломный дядя несся к беззащитной принцессе с улыбкой беспощадного убийцы.

– Порождение моего брата! Мелкий выродок! – скрежетал его голос, пока Мирра в панике пятилась к колонне, словно мраморный столб мог защитить ее.

«Ну, досталось же тебе впечатлений! Бывает. Я-то думал, ты просто девчонка изнеженная. Стоп, я что, могу в голову каждого забраться?» – снова поразился Рехи. До этого ему казалось, что он видит мысли только Жреца Надежды, Стража Мира. Хотя это не имело значения. Теперь он явно «вселился» в Мирру, впитывал ее ужас, ее панику.

– Не смей трогать мою дочь! – воскликнул уже знакомый король.

«Ой, приятель, а ты не такой слабак, как я думал», – отметил Рехи, когда два брата вступили в беспощадный поединок. На настоящих мечах, между прочим. А уж как от них летели искры, как звенел металл о металл!

Рехи даже во сне позавидовал, потому что какой-то частью сознания он цеплялся за реальность, понимая, что в деревне оборотистых полуэльфов могли остаться такие превосходные клинки.

Между тем, короли сражались, отец заслонял собой дочь, оттесняя вероломного брата. В глазах его горел огонь праведного гнева и ужас после потери возлюбленной. Он взмахнул мечом наискосок, отталкивая ногой противника. И тогда враг взвыл, схватившись за лицо, которое перечертила глубокая борозда – от левой брови до правой половины рассеченных губ.

– Ты будешь вечно носить эту метку своих злодеяний! – непримиримо воскликнул король.

– Ваше величество! Мы оттеснили захватчиков! Гавань Белой Крепости свободна!

В зал ворвались стражники, принеся радостные вести, но тут же застыли, узрев мертвую королеву. Кровь из ее ран растекалась по узорному полу, наполняя ложбинки искусной мозаики.