Голод. Одержимые

Душ, оказывается, занят. Запотевшую кабину заняли аж три человека. Так и хочется спеть песню: «Это коммунальная» … И у меня просто отваливается челюсть, когда я вижу, что Захар с Ренатом делают с бедной девочкой. Что-то невообразимо пошлое и грязное.

Насаживают на два члена и совершенно не замечают сквозняка, который мы внезапно создали, застывшие перед этим возбуждающим зрелищем.

Макар усмехается, качает головой и, прикрыв двери, выходит, так и не спустив меня с рук.

— Похоже стресс не у одной тебя.

— Ты знал о них? — прижимаюсь ближе, думая, кстати, что никогда не фантазировала о групповом сексе.

— Они и не скрывают.

Макар относит меня в кладовую и сажает на полочку, я играю пальчиками с его острым, плоским соском и задаю вопрос:

— А ты бы хотел… ну…

— Я сегодня убил человека, который просто подумал о возможности тебя трахнуть, и Илию грозит то же…

Закрываю твердую линию рта поцелуем и мягко улыбаюсь.

— Не надо никого убивать, ведь мне нужен только ты, — раздвигаю ноги шире, чтобы Макаку было удобнее втиснуться.

— Уверена? — спрашивает он уже о совершенно не романтичных вещах, берясь за полоску штанин. — Я рассчитывал начать все сначала, и заняться сексом как минимум через месяц.

— Хи… — не могу сдержать смешок. Как он уже все спланировал. — Всегда знала, что ты очень стойкий.

От моего шепота в ухо и ласки языком он дважды вздрагивает и стремительно сдергивает с меня штаны и трусы. А я тем временем продолжаю вести влажную дорожку от уха к губам и вдруг встречаюсь с шершавым кончиком.

— Сделаем все, как ты скажешь, — забираюсь я под майку и с восторгом щупаю его гранитный пресс. — Но завтра, а сегодня снимем стресс.

— Значит, — он медленно, тягуче, заставляя меня буквально задыхаться, стягивает с меня футболку, оставляя беззащитно обнаженной. — Сегодня мы активно боремся с депрессией.

Боже, поактивнее, пожалуйста!

— Сегодня, — подцепляю его майку, стягиваю ее и отбрасываю, закусывая губу от поразительного зрелища, которое в льющемся свете Луны кажется совершенством. — Мы просто два незнакомых человека, которым нужно сбросит напряжение.

Он одной рукой мягко гладит грудь, заставляет тело трепетать, низ живота сжиматься узлом.

— В таком случае, незнакомка, — второй рукой он спешно расстёгивает ремень, — позвольте доставить вам удовольствие.

— Будьте уж так любезны, — провожу пальцем по влажной промежности и подношу к его лицу и с безумной улыбкой шепчу. — А то я уже вся горю.

Он рывком берет мою руку, смотрит ошалелым взглядом на палец, втягивает в рот и прикрывает глаза, словно пробуя на вкус десерт от мирового шеф-повара.

— Мокрая и все такая же сладкая. А я сильно проголодался.

Терпеть прелюдию нет сил, и я сама обхватываю пальцами твердый, словно обтянутый шелком, член и направляю в себя.

— Тогда сожри меня и не сдерживайся.

И вот здесь я теряюсь, в его губах, что так мягко касаются моих, в языке, что с таким напором вонзается в рот. В его руках, что так грязно тискают мою задницу, буквально насаживая влагалище на твердый, я уже и забыла насколько, огромный член.

Глава 53. Василиса

Толчок. И дыхание перехватывает.

Толчок. И сердце сладко замирает.

Толчок. И сносит крышу.

И вот я уже издаю протяжный возглас. Тону в сладости нежного секса. Тону в потоке похоти. Растворяюсь, как сахарная вата. Оргазм так близко, так близко, но Макар мой личный изверг.

Приближая меня к удовольствию, он тут же с влажным звуком вытаскивает член. Издевается, касаясь головкой клитора, гладит, смотрит в глаза и снова резко вторгается. Жестко, влажно, до самого конца.

— Макар… я… хочу…

— И я хочу, — хрипит он сквозь толчки и жёсткие выпады. — Хочу сожрать тебя, хочу не останавливаясь трахать, слышать твои стоны, хочу смотреть, как кончаешь.

Его слова, как колья в мозг. Как иглы по нервам. Его взгляд, как удавка на шее. И он давит все сильнее, заставляя меня почти умирать в своих руках, пока член, то внутри, то полностью снаружи. То глубоко внутри. То снаружи.

Одна рука с задницы кочует на грудь, привычно, болезненно стискивает, большим пальцем погладив сосок, и я срываюсь в пропасть экстаза.

Хочу закричать, но язык Макара толкается сквозь губы, затевает сладкий бой. Мычу ему в рот, ногтями оцарапывая кожу, и сотрясаюсь от спазмов внутри живота, чувствуя, как член внутри каменеет, разбухает и буквально раздвигает стенки влагалища, пока по ногам уже обильно течет смесь мужской и женской смазки.

Макар ускоряет ритм, с чавкающими пошлыми звуками раздирая меня изнутри. Трахая внутренности резкими движениями, одновременно насилует мой рот с такой скоростью, что страшно.

Жёстко. Грязно. Влажно. Так прекрасно. И я прижимаю его ближе, жажду ощутить в себе всплеск жгучей лавы.

Но стоит второй руке нажать на грудь, нависая и толкая меня назад, я срываюсь на болезненный крик.

Шрамы от плети на спине словно обжигает заново. А-а… я ведь про них почти забыла.

— Бл*ть, Макар, больно…

— Сука, — выругивается он. — Я забыл.

Макара поднимает меня, и развернув спиной к себе, рассматривает, нежно касается губами.

— Если он не был мертв, я бы снова его убил.