Голод богов (1)

— Айс, мне уже плевать на Киру, на себя, и тем более — на вас. Если меня выдернут отсюда, я напишу красочные мемуары о том, как, находясь в состоянии аффекта, с вашей подачи убил и закопал целую кучу народу. Ведь именно вы, а не кто-нибудь, заставил меня принести сюда знаменитую наполеоновскую тактику действий полевой артиллерии. Ведь я должен был вести войну до победного конца — и вести ее быстро. Я во всех подробностях перескажу наши с вами разговоры. В частности — как по вашему совету экстренно ликвидировались последствия сражения у Бычьего ручья. Как воины второпях сваливали в ямы людей вместе с лошадьми, раненых вместе с убитыми. Двадцать тысяч человек! Сваливали и закапывали, зевая, потому что не выспались после боя. А ведь это было только начало. В бухте Арко я сжег супернапалмом стотысячный десант о котором вы меня своевременно предупредили. По берегам бухты еще до сих пор не выветрился запах паленого человеческого мяса. Знаете, как они кричали, когда горели заживо? Не знаете. Вам трудно даже представить себе что-либо подобное. Но, не беда — я постараюсь описать это во всех цветах, красках и звуках. Это будет сильно! Черт возьми, это будет книга года! Потом я свалю на Пандору и исчезну в джунглях, а вы станете пожизненным пугалом. Вас не пустит на порог ни один из ваших коллег и даже учеников. Вы можете выбросить все свои коммуникаторы — потому что по ним никто не позвонит, а на ваши звонки никто не ответит. Вы можете даже разучиться говорить и писать — потому что ни то ни другое вам больше не понадобится. Поэтому вы будете меня поддерживать, как не поддерживали никого на свете. Вот так. Но это еще не все. Теперь я хочу знать всю правду о том, что здесь происходит. Всю и немедленно.

Некоторое время Бромберг молчал. Потом тихо произнес:

— Предупреждали меня, что вы — сумасшедший. Но я не думал, что настолько. Ладно. Я расскажу вам все — но лучше бы вам этого не знать. Смотрите — у вас последний шанс остаться в счастливом неведении…

— Кончайте морочить мне голову, Айс! — рявкнул Румата, — я не намерен уговаривать вас целый день, как капризную барышню. Ну?

— Не нукайте мне, молодой человек. Сейчас получите то, чего хотели. Начнем с Киры… Вернее, не совсем Киры. Или совсем не Киры — о чем вы, я полагаю, уже догадались.

— Я-то догадался, а вот вы знали с самого начала. Более того, я полагаю, что вы сами и создали этот персонаж — чтобы впутать меня в свои дерьмовые эксперименты. Айс, вы еще не устали мне врать?

— А вы, Антон не устали врать мне?

— Я?

— Именно вы, — подтвердил Бромберг, — ведь вы не догадались относительно Киры. Вам об этом сообщили, не так ли?

— Допустим. И что это меняет? Так или иначе, теперь я это знаю.

— Антон, сейчас я расскажу, что вы знаете, а потом мы вместе подумаем, кому и зачем это нужно. Согласны?

— Ну, и что же я, по-вашему, знаю?

— Вы знаете, что девушку зовут Виктория Мэй О'Лири, и что она землянка из города Дублин. Что она сотрудничала с неким Бромбергом, который обманом втянул ее в эту историю. Нарисовал ей псевдо-память Киры, произвел некоторое изменения ее внешности методом пластической хирургии, и отправил ее на Эвриту, где организовал мистические обстоятельства ее «воскрешения». Вот что вы знаете.

— Веселенькая история, — прокомментировал Румата, — у вас в альтернативной науке такие фокусы с людьми в порядке вещей, или как?

— Оставим в покое альтернативную науку, — сказал Бромберг, — речь сейчас не о ней. Мы говорим о девушке. Вам такую историю сообщили?

— Айс, я не позволю учинять мне допрос. Что бы мне не сообщили — это не ваше дело, понятно?

— Не придирайтесь к словам, Антон. Для вас придумана именно эта сказка, а в каком объеме она вам уже сообщена — не суть важно. Важно лишь, что это — всего лишь сказка.

— А почему я должен верить вам, что это — сказка?

— Не надо никому верить, Антон. Это дурная и опасная привычка. Верить можно только фактам. Вот ими и займемся. Во-первых, никакой Виктории Мэй О'Лири из Дублина с параметрами вашей девушки просто нет в природе. Во-вторых, подобные акции — это вообще не мое амплуа. Этим балуются ваши бывшие коллеги из института, а я всегда занимался аналитикой и только аналитикой. А в-третьих, когда произошло чудесное воскрешение из мертвых вашей незабвенной Киры, я находился на Тагоре. Я был там более года, и вы знаете, почему.

— Так, — сказал Румата, — первый ваш факт я сейчас проверить не могу. Второе — вообще не факт, а лирика. С третьим… С третьим сложнее… Ладно, Айс, как я понимаю, все, что вы сейчас рассказали суть предисловие к некой вашей версии происходящего. Я готов эту версию выслушать.

— Что ж, слушайте, раз готовы. Началось все с того, что…