Голод богов (1)

— Было, — поправил Румата, — теперь нет. Эта армия более не существует. До утра ваша задача построить людей, определить потери, позаботится о раненых определить куда-нибудь пленных, обеспечить порядок, выставить охранение. Остальным бойцам обеспечить отдых, кормежку и пиво — но в меру. Ни одного пьяного чтобы не было. Хорошенько запомните — мы выиграли сражение, а не войну. Война еще впереди. А я хочу спать. И не вижу никаких причин это откладывать.

Так завершилась первая битва войны, которая войдет в здешнюю историю под названием «война летнего солнцестояния».

Впрочем, не только в здешние учебники. Происходившие здесь события имели значение и для множества людей, никогда не видевших ни здешней земли, ни здешнего солнца…

…

Было очень кстати, что в завершающим этапе сражения, Кира не участвовала. Так что теперь Румата имел возможность спокойно выбрать место, где можно без помех поговорить с Бромбергом.

Бромберг, видимо, тоже ждал — так что включился через пару секунд после вызова.

— Я уже знаю, — сказал он вместо приветствия.

— Думаю, в институте тоже уже знают, — заметил Антон.

— О сражении. Но не о вашей выдающейся роли в нем. Впрочем, часов через двадцать — тридцать будут знать. Тогда соберут чрезвычайный совет. Будут долго мусолить эту тему, говорить умные слова и так далее. Дадут кому-то поручение проверить факты, уточнить обстоятельства и так далее. В общем, как я и говорил, это займет дней десять. Вопрос в том, какая позиция в итоге возобладает. Решат сразу вас выкрасть — или сначала ограничиться беседой. Я попробую сделать так, чтобы предпочли беседу. Надеюсь также, что они решат не ставить в известность КОМКОН, а делать вид, что ничего особенного не происходит. Базисная теория феодализма, крестьянские войны и далее в том же духе. Сор из избы никто выносить не любит. Есть, конечно, риск, что КОМКОН и без них узнает. Раннему средневековью не свойственны тактические приемы Наполеона Бонапарта — это общеизвестно. Стоит самому зеленому юнцу в КОМКОНЕ увидеть снимки этого сражения — и он срочно побежит докладывать начальству.

— Что тогда? — спросил Антон.

— Тогда уже безо всяких бесед и уговоров.

— Понятно. И что делать?

— На Саракше небезызвестный Каммерер умудрялся бегать от Сикорского несколько месяцев, — заметил Бромберг, — хотя Сикорский очень хотел его поймать. И не только бегать, если вы помните. Об этом не принято говорить в КОМКОНЕ, но фактически, Каммерер, тогда еще сопляк двадцатилетний, сделал Сикорского. Можно сказать, победа нокаутом.

— То Саракш, — буркнул Антон, — милитаризованная индустриальная культура образца середины земного XX века. На коптере куда попало не полетишь и где угодно не сядешь — раздолбают в два счета. А здесь — культура аграрная, образца VII века. Прилетай, кто хочешь, забирай, что хочешь.

— Вот и они так думают. Что прилетай, кто хочешь. Что забирай, что хочешь.

— А что — не так?

— Ну, — пожал плечами Бромберг, — вам лучше знать. Вы по своей профессии ближе к активным операциям.

— Какие тут активные? — Антон усмехнулся, — Сбросят обычное спецсредство Ди-400 — и все сразу пассивные. На 6–8 часов. Сам так делал. И со мной так делали. Так что знаю этот прием со всех сторон.

— И всегда срабатывало?

— Не всегда. Есть несколько психотропных препаратов, которые блокируют действие Ди-400… Айс, вы молодчина! Как все просто! Хотя… Не могу же я или мои… телохранители все время ходить обкуренные. А когда все это понадобится, я не знаю.

— Я буду знать, — заметил Бромберг, — но только если заниматься вашим делом будет Институт. В КОМКОНЕ у меня таких источников информации нет. Так что ваша задача, Антон, облегчить для Института выбор в сторону решения проблемы собственными силами.

— Хотел бы я знать, как.

— Очень просто. Сделать следы ваших впечатляющих военных успехов менее заметными.

— Извините, Айс, но я, наверное, тупой. Вы о чем?

— О трупах. О сорока с чем-то тысячах трупов.

— Двадцати с чем-то, — машинально поправил Антон.

— Да нет, сорока. Трупов лошадей это тоже касается.

— Ясно. И как быстро все это надо…

— Сейчас, — перебил Бромберг, — немедленно. До восхода солнца. Сможете?

— Смогу, — уверено ответил Антон, после некоторой паузы, — а в чем смысл?

— Смысл, молодой человек, в том, что армия Ордена просто пропала. Пуф! И нету. Куда-то исчезла.

— Но это же ерунда. Запись со спутника никуда не делась…

— А ее забудут просмотреть, — Бромберг улыбнулся и подмигнул, — бывает. Им же не причина нужна, а повод, чтобы не ставить в известность КОМКОН. Дайте им повод, Антон. Больше ничего не надо — остальное они сделают сами.

** 8 **

… Чрезвычайный совет Института Экспериментальной Истории, вообще говоря, никогда до сегодняшнего дня ничем чрезвычайным не занимался. Неожиданным, странным, неприятным — да, бывало. А вот чрезвычайное случилось впервые.

Собственно, все надеялись, что и сейчас окажется — ничего чрезвычайного, просто кто-то что-то неправильно сделал, а кто-то другой неправильно понял, а остальные сваляли дурака и наломали дров. Что надо всего лишь побольше поработать — и все уладится.